– Я не стал бы вовлекать ее в опасное дело из-за пустяков. Она помогла придать больше уверенности тем, кто недавно посвящен в наш заговор. Прости, но я уговорил ее выступить на собрании от твоего имени.
– От моего имени? – изумился Мемнон.
– Если бы ты видел, как у всех собравшихся загорелись глаза, когда Ювентина сообщила, что храбрейший Мемнон Александриец – ее муж и влиятельный человек на Крите. Всем им я рассказал, что ты обещал доставить в Сицилию большую партию оружия, а Ювентина подтвердила мои слова…
– Ты слишком торопишь события, – покачал головой Мемнон. – Я, как и обещал, говорил с Требацием, но, к сожалению, он еще не принял окончательного решения о поставке оружия.
– Догадываюсь, почему. Не верит, что здесь затевается что-то серьезное? – спросил Варий.
– Именно. Но ты можешь рассчитывать на четыреста пятьдесят комплектов полного дорийского вооружения, которые я заказал на Крите. По возвращении в Новую Юнонию я найму корабль, и он доставит груз в условленное место…
– Ты потратил на оружие собственные деньги? – воскликнул фрегеллиец.
– Половину из того, что припрятал когда-то в развалинах Феста.
– Благородный юноша! Пусть боги будут всегда милостивы к тебе за твою бескорыстную помощь делу угнетенных! – расстроганно проговорил Варий. – Когда мы еще увидимся? – тут же спросил он.
– Ничего определенного сказать не могу. Во-первых, я должен немедленно увезти Ювентину из Сиракуз. Ей нельзя здесь больше оставаться. Я хочу переправить ее в более безопасное место… К тому же я связан важным поручением Требация и буду очень занят до самого конца таргелиона.
Мемнон помолчал и снова заговорил:
– Я был в городе… Кажется, претор отказался освобождать рабов по сенатскому указу.
– Что ты говоришь! – воскликнул Варий, не скрывая охватившей его радости. – Но, может быть, это только слух?
– Я сам видел, как солдаты выталкивали пришлых рабов за Ахрадийские ворота.
– Что ж! Римская комедия под названием «Освобождение рабов» должна была когда-нибудь закончиться подобным образом, хотя я не ожидал, что это произойдет так скоро, – удовлетворенно произнес фрегеллиец.
– А эти трое, с которыми ты познакомил меня в таверне? Кто они? – спросил Мемнон.
– Это самые надежные люди из тех, кого я привлек к нашему делу в последнее время. Они настроены весьма решительно и в то же время очень рассудительны.
– Скажи без обиняков, насколько созрел заговор? – спросил Мемнон.
– Пока нас всего несколько десятков человек. В большинстве своем это беглые рабы, которым нечего терять. Но теперь, когда претор вступил в сговор с сицилийскими богачами, у нас будет много сторонников.
Варий на минуту умолк, потом снова заговорил, как бы рассуждая с самим собой:
– Я хочу задержать обманутых претором людей под Сиракузами и обстоятельно поговорить с ними. Заговору знати против рабов нужно противопоставить большой заговор рабов, распространив его по всей Сицилии. Такого благоприятного случая больше никогда не представится… Сотни людей из разных мест! И все они охвачены разочарованием и гневом… Больше медлить нельзя! Надо ковать железо, пока оно горячо…
– И что ты намерен предпринять?
– Я давно лелею одну мысль…
– Что за мысль?
– Неподалеку от города Палики… Ты слышал о нем?
– Да. Кажется, он знаменит своими серными источниками.
– Верно. Там находятся два больших источника, посвященных братьям-богам Паликам. Это подземные боги, но сицилийцы почитают их наравне со светлыми богами Олимпа. Святилище божественных братьев служит оракулом. Кроме того, там дают священные и нерушимые клятвы. Вот место, где можно зажечь сердца закосневших в рабстве людей, заставив их смелее взяться за оружие!
– Хочешь собрать там рабов и связать их клятвами?
– Я сам поклянусь, что первым подниму знамя восстания.
Оба ненадолго умолкли.
– Куда он запропастился, этот поклонник Диониса, – обеспокоенно произнес Мемнон, вспомнив о лодочнике.
В это время из темноты показалась долговязая фигура Агенора, который, тяжело дыша, волочил за собой весла.
– Ноги меня не держат и руки трясутся, – сказал пьяница, обращаясь к Мемнону. – Весьма меня обяжешь, если сам сядешь за весла…
– Давай сюда, – нетерпеливо сказал Мемнон и, выхватив из его рук весла, с привычной ловкостью моряка вставил их в уключины.
Втроем они стащили лодку на воду.
Лодочник тотчас устроился на корме, а Мемнон, обняв Вария, сказал:
– Мы еще обязательно встретимся. В Сиракузах посредником между нами будет Видацилий. Береги себя. Да сопутствует тебе удача!