«Вот оно, то самое, что я так долго искал, – восторженно говорил я своему новому другу Ване, который так же как и я, недавно сбежал из Москвы. – Я, правда, пока еще не знаю, что конкретно искал. И еще не понял, что конкретно нашел. Но чувствую, что – вот оно».
“О боги, всю свою сознательную жизнь я пытался стать похожим на людей, которых считал дураками. Я изо всех сил старался найти свое призвание в скучной и бесполезной работе, потому что там все так делают. Неужели это был я? И черт с ним, что сейчас я не представляю, что будет дальше. Неизвестность – лучшее, что может быть с человеком, но вряд ли это когда-нибудь поймут те, на кого я еще недавно равнялся.”
И под плеск волн на пляже пятой сои Пратамнака мы чокались пластиковыми стаканами, в которых был ром с колой. Наше состояние можно было бы описать как “эскапистский экстаз”. Как будто мы из реальной жизни сбежали в сказочное королевства.
“Даже если бы воскрес Веничка Ерофеев, – сказал тогда Ваня, – и на каменных скрижалях явил бы мне полторы страницы чистейшего своего мата из утерянной главы «Серп и Молот – Карачарово», и я бы тебе их с выражением прочел, то и это бы не смогло передать полноты моей радости”.
Про Ваню надо знать. Это он только с виду такой – блондин в модной рубашке. А на самом деле он может так красиво сказать, что диву даешься. И он говорит:
“Тош, дорогой мой комрадище, я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Есть мнение, что время нелинейно. Что все моменты времени существуют во Вселенной всегда, но нашему сознанию удобнее воспринимать их как последовательность. А поэтому неважно, что будет потом, и где каждый из нас в итоге окажется. Просто всегда помни, что во Вселенной есть момент, в котором мы с тобой пьем ром вот здесь, на пляже.”
Я посмотрел на него, потом повернулся к морю и сделал такой жест пластиковым стаканом, как будто поднимаю тост за все мироздание. И так я стою до сих пор, и буду стоять вечно.