Письмо
У меня есть друг детства, с которым мы вместе сбегали с уроков. Он журналист государственной радиостанции и эксперт по экономике одной малоизвестной страны. То есть грубо говоря, это я в одном из альтернативных вариантов моей судьбы. И он прислал электронное письмо:
«Здравствуй, Тош.
Все-таки жалко, что ты далеко. Иногда так хочется просто позвонить и рассказать, как тут плохо.
Я не знаю, отчего все так сложилось. Точнее знаю, но это ничего не меняет. У меня красавица-жена, умница-дочка, двухкомнатная квартира и машина (без кредита!). Но я продолжаю ежевечерне напиваться.
Я потерял счет дням. Все остальные жизненные ориентиры пропали гораздо раньше, этот был последним. Я пью два литра алкоэнергетика и четыре литра пива в день, выкуриваю две пачки на голодный желудок, но со мной ничего не происходит. После секса с женой, мое сердце бьется в ритме драм-н-бейса, а по ночам желудок заходится дабстепом. Если честно, я не понимаю, почему организм до сих пор работает.
Не звони мне по этому поводу: ты услышишь оптимистичный голос журналиста государственной радиостанции. Что бы я тебе ни сказал, это будет враньем, потому что журналисты всегда врут.
Просто знай: здесь тебя не хватает».
Я скрутил косяк, выкурил половину и написал ответ:
«Видишь ли, друг, вчера моей регистрации на рейс Москва-Бангкок исполнилось ровно три года, а я так до сих пор и не понял, для чего все это было нужно. Точнее – для чего было нужно, как раз понял, но вот для чего было нужно то, что было нужно?
Смотри, мы все живем в Паттайе уже по несколько лет, но до сих пор ничего не знаем ни о Таиланде, ни о себе. Хотя каждый из нас думал в аэропорту, что летит узнать мир и найти себя. Лично я не преуспел ни в том, ни в другом, и то же самое могли бы сказать о себе все мои нынешние друзья и знакомые, если бы у них хватило для этого честности и смелости.
Мы живем и работаем бок о бок с тайцами, мы пьем с ними и курим траву, но мы так до сих пор и не смогли их понять. Видишь ли, можно случайно увидеть летающую тарелку, можно даже вступить в контакт с гуманоидом и раскурить с ним косяк, но это не приблизит тебя к пониманию его мышления, даже если ты выучишь пару слов на его языке, а он – на твоем, и вы будете по-панибратски обниматься на прощанье.
Тайцы для нас – гуманоиды, иные формы жизни. Сравнивать наше мышление с мышлением иных форм жизни – все равно что пытаться сопоставить, ну, например, дождь и кибернетику. Эти слова объединяет только то, что они – существительные. Хотя, как знать, быть может, у иных форм жизни вообще нет существительных. Или кибернетика у них является глаголом.
Мы возим туристов на экскурсии и рассказываем им о Таиланде, о котором сами ни черта не знаем. И дело тут не в датах и именах королей, а в сути вещей и явлений. Мы показываем туристам Таиланд, который построили специально для них – с сувенирными магазинами, трансвеститами и таблетками для похудения. И знаешь, даже многие гиды верят, что это не подделка, что так все и есть на самом деле.
Мы возим туристов на экскурсии, а они блюют в реку Квай и лапают шестидесятилетних бирманских старух, пока те делают им массаж. Мы пытаемся что-то объяснять, заменить их глупость и невежество своим субъективным, ложным восприятием Таиланда. Своим непониманием. Но даже это удается редко.
И вот что: я хочу отсюда уехать. Все равно куда, гораздо важнее – откуда. Потому что пройдет еще год, и мне уже не будет этого хотеться. И я, так и не поняв тайцев, стану одним из них. Те, кто остается здесь навсегда, перенимают у тайцев только дурные черты – лень, жадность, трусость, глупость. Чтобы перенять что-то хорошее, нужно сначала понять, а это, похоже, невозможно.
И поэтому надо уезжать. Не потому что тут плохо, нет. Скорее, наоборот, слишком хорошо. Не знаю, как объяснить понятнее».
Я выкурил вторую половину косяка, перечитал письмо, выделил весь текст и нажал Delete.
14 августа 2012
Регги-бар закрывается
Глупая мошка с реки Квай, размером чуть больше молекулы ДНК, влетела мне в правый глаз и погибла, захлебнувшись моими слезами. В качестве кармической расплаты за убийство живого существа я заработал воспаление глаза и по туристической страховке попал в платную паттайскую больницу. Врач осмотрел меня и объявил, что потребуется госпитализация.
Спустя две минуты неприступного вида медсестра уже зачитывает мне опросный лист на сносном английском.
– Мистер Ахтох, вы курите?
«Ахтох» – это мое имя, написанное по-русски и прочитанное по-английски. Я привык и не поправляю.