Не успела Лиля ответить, что лекцию ей читали только по одной двери из множества, как Мари уже втащила её в следующий вагон, залитый искусственным светом. Здесь не было видно окон - вдоль стен стояли огромные кадки с растениями, дорастающими до потолка, где тоже висели горшки. Оглядевшись, девочка заметила росянку, пузырчатку и венерину мухоловку, последняя как раз переваривала очередной обед.
- Здесь много плотоядных растений? - спросила она, с опаской обходя огромный, похожий на большую трубу цветок. - И они только с Земли?
- Да и нет. Оранжерея очень большая, здесь есть растения, которых мы с Профессором не нашли ни в одной книге. Хотя и книги здесь старые... но эти растения слишком странно выглядят, чтобы оказаться земными. Что интересно, здесь в основном собраны ядовитые, плотоядные и прочие смертельно опасные цветы. Не знаю, почему. Профессор постоянно изучает их, что-то записывает... Он чем только не увлекается. Но гораздо больше времени он проводит здесь!
Она распахнула дверь следующего вагона, и Лилия увидела библиотеку. Огромное помещение, которому, казалось, не было конца. Стеллажи с книгами словно перетекали один в другой, стопки книг лежали даже на полу и маленьких столиках...
- Сколько же здесь книг? - прошептала девочка, оглядывая бесконечные разноцветные корешки. Мари усмехнулась.
- Никто не считал. Эти книги собраны со всех концов Вселенной, и многие из них непонятны даже после перевода. Другая культура!
- Но почему это место такое большое? - она прошлась из одного конца библиотеки в другой. - И оранжерея тоже... Снаружи вагоны выглядят обычными, а внутри они просто огромные!
- Наверное, создатели Поезда использовали искажение пространства, - пожала плечами француженка, пролетая сквозь стеллажи. - В следующем вагоне они, видимо, поставили эксперимент и решили проверить, смогут ли исказить время. И у них получилось.
Вагон спутанного времени, вспомнила Лилия странное название. С виду он не отличался от всех предыдущих, а внутри был совершенно пуст - ни мебели, ни даже обоев, ни одного окна. Размерами помещение тоже не выделялось, и девочка преодолела его за столько же шагов, за сколько проходила спальные вагоны в главной части Поезда. У неё не было с собой часов, но ничего необычного в течении времени не ощущалось. Пожав плечами, девочка толкнула дверь и через тамбур прошла в следующий вагон, куда минутой раньше залетела француженка. В нос ударил запах масляных красок и дерева - она стояла на пороге вагона-галереи.
Лилия будто оказалась в нескольких музеях сразу - так много известных картин самых разных эпох висело на стенах вокруг. Подойдя к одной из них ближе, девочка увидела, что это копии, но почти неотличимые от оригиналов, просто чуть более новые. Боясь даже притронуться к великолепным полотнам, она аккуратно прошла мимо мольбертов и рам к центру вагона, откуда, из-за тяжёлых сиреневых занавесей, доносилось шуршание кисти. Откинув полог, девочка увидела светло-лилового призрака, увлечённо рисовавшего новую картину. Он совсем не слышал прихода гостей и обратил на них внимание, лишь когда Мари аккуратно кашлянула.
- О, прошу прощения, - художник встрепенулся, видя двух девушек, и сразу отложил кисть и палитру. - Я был так поглощён работой, что ничего не замечал.
- Я понимаю, Дезин, - вежливо улыбнулась француженка. - Это Лилия, она совсем недавно на Поезде, и я привела её познакомиться с тобой. Лилия, это Дезин, художник-медиум, который попал на Поезд в... кажется, это был двадцатый век?
- Да, во время Второй Мировой войны, - художник чуть поклонился девочке. - Это было очень странно: бомба упала на мой дом, а я не успел дорисовать картину. Кажется, я так увлёкся, что мой дух продолжил рисовать и в загробном мире... то есть, я хотел сказать, на Поезде. Прошу прощения.
Лилия ободряюще улыбнулась - за столько лет этот юноша явно отвык общаться с людьми. Посмотрев за его спину, она увидела на мольберте незаконченную картину, которая явно была ей знакома.
- Вы медиум, да? Это объясняет, почему вы рисуете такие известные картины, - произнесла она, подходя ближе. Где же она видела портрет этого ребёнка?..
- О да, я вижу картины в голове... в подсознании, и не могу перестать видеть, пока не нарисую её. Мари и Профессору нравятся эти полотна, но иногда это утомляет. Новое видение словно высасывает из меня все эмоции... Жду не дождусь, когда её закончу. Здесь должен быть ребёнок, который плачет крупными слезами...