– Фамилия? – спрашивает ее другой работник.
– Слава Заруцкая, – громко отвечает женщина, уверенно смахнув волосы с лица.
Я пялюсь на нее как баран, сраженный ее бесстыдством. Я злюсь на нее! Злюсь, что я не такой…
Тут передо мной на стойку громко крадут ключ с подписью, и я вздрагиваю.
– Отдадите контролеру.
– Спасибо… – мямлю, крутя в пальцах ключ. – А куда?..
– Вперед и налево.
Медленно иду по направлению. Коридор в красных огнях и приглушенных голосах за стенами. Длиннющий ковер тоже красный, в зеленые полосы. Чтобы успокоиться, я рассматриваю его.
– Ключ, – низко требует мужчина в костюме и с изогнутым микрофоном у уха.
Я отдаю. Он внимательно смотрит.
– Вам сюда.
Контролер открывает дверь, и передо мной в упор встает стеной красная штора. Ее края смыкаются рюшами, напоминая женскую вульву.
Захожу, поворачиваю голову назад и замечаю краем глаза соседку Славу, которая отдает свой ключ другому контролеру.
«Ха, где бы мы еще встретились, кроме как не здесь? Хоть и живем, разделенные несчастным куском бетона…»
Я раздвигаю красную вульву и вхожу в комнату.
***
Перед Славой открывается назначенная дверь, и женщина смело заходит внутрь. Инструкция по обмундированию – она знает ее наизусть. Трясущимися руками надевает очки виртуальной реальности, минуя провода, и нервно сглатывает. Слюна размеренно, будто дразняще, скатывается по сухому горлу-наждачке. Нет больше сил терпеть. Особенно когда этот придурок через стену от нее.
Аппарат включается, и комната расплывается густым молоком. Посередине из пикселей рождается он – Степан. Рожа искажена остервенением, глаза горят по-бесовски… На минуту ее сковывает страх.
«Какого хрена? Ты делала это сто раз! Позволишь в сто первый?..» – Тут помогает осознание своей всеобъемлющей и непоколебимой власти.
Она ударяет его рукой по щеке и быстро отступает на шаг. Сегодня он более реалистичный, чем обычно.
«А все из-за того, что этот урод приперся в мое время».
Женщина смелеет и со всей силы врезает ему кулаком в челюсть. Голограмма перекашивается, электронная кровь вытекает слабой струйкой. Он начинает смеяться и осыпать такими знакомыми ругательствами:
…Толстушка…Корова…Неряха…Ты хоть на что-то способна?..Пальчики как сосиски…
Каждый божий день эти слова с ней. Каждую ночь, когда она слышит на балконе монолог соседа в метре от себя. Каждую ночь выслушивая его признание в вечной ненависти к сыну.
Слава бьет его по голове, подламывает ноги. Фальшивка падает в молочный вакуум, лишенный пространства и времени. Он поднимает окровавленную морду и скалится как пес.
«Господи…», – Слава столбенеет.
Его борода, его эльфийские оттопыренные уши, прыщавый лоб… Он вылитый он.
– Умри ты наконец! Прекрати следить за мной!!
От еще большего страха женщина принимается глухими ударами топтать живот голограммы, которая уже сжалась пополам. Он полностью в ее власти.
***
С непривычки я запутался в этих проводах. Инструкция какая-то дурацкая, ни хера не понятно! Наконец очки надеты, я без понятия, чего ждать.
Пространство расщепляется, кружится волнами (как и все мое сознание) и собирается в единой образ – Вадим.
Я много слышал об этой процедуре, но не думал, что голограмма настолько реалистична. Вот только сопляк уж особенно перекаченный и непривычно для него злой. Почему-то на ум сразу приходит, что он насмехается над моим положением. Он знает, что его авторитет намного сильнее моего, и нарочито утрированно подчеркивает мое ничтожество.
– Щенок! – Ярость взрывается, и я слегка толкаю его в грудь.
Он улыбается, невинно шевеля пухлыми губками.
«Он что-то говорит… Он играет какой-то спектакль».
Четко вырисовывается фраза, словно высеченная на лбу: «Мама, посмотри». Нет, он издевается надо мной. Я ощущаю, как спина, шея краснеют и жутко чешутся, все нутро бурлит отравой. Мне жизненно необходимо врезать ему.
– Перестань лыбиться, сосунок!
Я пытаюсь быть толерантным с голограммой.
…ты – нелюбовь…
В мозгу щелкнуло. Набрасываюсь на него как зверь, колочу везде. Бью по лицу – хнычет, по паху – молится. Лицо – перекрученное мясо, тело бьется в агонии.
«Я побеждаю его. Я побеждаю его. Я побеждаю его», – мне хочется в это верить.