– Я не хотел, солнышко…
От дыма глаза слезятся и краснеют. Это только от дыма.
– Клянусь, я не хотел так… – Мужчина плотно сжимает зубы и растирает один глаз кулаком.
«Вадим».
Степан застывает на секундочку, и его тут же застилает жгучий стыдливый румянец. Все горло, грудина горят, будто он наглотался острого перца.
Одновременно по телу растекается такое сосущее, обволакивающее чувство. Гадкое и вялое, оно что-то шепчет. Мужчину словно втягивает внутрь себя пузырь с мутной водой – он не слышит ничего, кроме своих мыслей, выцеживающих последние жизненные силы. В этой холодной мутной воде он как бы сжимается в бронированную цисту и замирает, переживая неблагоприятные условия внешней среды.
Но этот процесс духовного разорения настолько сладкий, вялотекущий и манящий, что Степан где-то на островке сознания чувствует блаженную негу.
«Умойся».
– Хм!.. – хмыкает мужчина, рвано потроша сигарету между пальцев. Он чешет волосы, раздраженно одергивает руку. Шепчет в никуда, готовый кричать от ненависти к своей слезливости. – Я так больше не могу.
И не смог.
Я и Смерть
Я не знаю, кого ненавижу сейчас, поэтому боюсь увидеть голограмму. Впервые она застигнет кого-то врасплох, неужели я самый слабый?
…Ты меня разочаровал…
Слова произносятся вроде и в моих мыслях, но в то же время как-то пугающе реально. Не пойму, почему мой мозг и сердце так реагируют на них? Я слышал подобное тысячу раз, только от кого же они нанесли больший урон? От Иры?..
Точно. Я ненавижу ее за то, что она из меня сделала. Она виновата в том, каким я стал! Сейчас обязана появиться именно она!
Я вглядываюсь в молочные дали: пиксели неторопливо склеиваются, в глазах рябит. Уже слышу гулкий стук сердца в ушах, резко пронзает звон. Жмурюсь, не решаясь открыть глаза и столкнуться с этим.
Странно… Это не Ира. Я не знаю этого человека. Светлая длинноволосая женщина в белом сарафане стоит и смотрит на меня зеркальными глазами. Они как будто бы замыленные, томные. Непривычно, но ни голоса, ни звуков, ни шепота – я не слышу от нее ничего. Только презрение, строгое и безжалостное.
Внутри меня что-то медленно умирает. Четко осознаю: запустился механизм саморазрушения. Я не выдерживаю, теряю голову, а руки сами простираются к загадочной фигуре в волнообразном пространстве. Приоткрываю рот, таращусь как умалишенный и бегу к ней, спотыкаясь о собственные ноги.
Но женщина растворяется.
– Не уходи!! – кричу пустоте, надрывая связки. Это ужас… Она ушла… Весь мир заворачивается, скомкивается как бумажка. Хватаюсь за голову, губы дрожат.
И вдруг лучик надежду, неясное тепло и детский интуитивный трепет. Разворачиваюсь – появляется она. Вновь стоит в другом углу, смотрит осуждающе, а в зрачках синие волны. Откуда-то дует легкий ветер. Идиотская иллюзия.
«Может, это спецэффекты? И на самом деле, это не я придумываю, а комната заранее устроена более драматично?..»
Ее волосы раскачиваются, делая образ нежным и безопасным. И я окончательно осознаю, что эта женщина – моя самая невинная нужда, самый первый лик и последняя надежда.
– Подожди…
Догоняю ее и слегка касаюсь убегающей спины.
«Катастрофа!»
В ужасе отшатываюсь. Женщина падает в муть, спина темнеет, и на белую ткань проступает кровь.
«Я же не тронул ее… Ничего не понимаю…»
Кровь мажется, вытекает и расплывается по сарафану. Женские волосы взлохмачены. Она приподнимается с четверенек, поворачиваясь ко мне головой и надрывно дыша. Платье разодрано…
…Ты – нелюбовь…
Она подходит на шаг, и я весь падаю в ее божественные глаза. Такие родные, безоп… Нет.
– Почему ты ненавидишь меня? – спрашиваю и жалею, что бесконтрольно наворачиваются срезы.
Я и так шепчу, боясь ее вспугнуть, но птица неуловима. Она отдаляется, все еще переполненная немой ненавистью.
…Ты – нелюбовь…
Меня охватывает паника. Я больше не принадлежу себе. В голове только одна мысль:
«Если она исчезнет, то я умру».
А она стремительно исчезает, образ блекнет. Вокруг молочное море разбавляется черной субстанцией. Единственное белое пятно спасения – она. Бегу из последних сил, тянусь ладонью, но женщина исчезает.