Все накрывает черная пелена – я встретился со смертью, и я совершенно один.
***
Слава выкуривает сигарету, выпуская дымные блинчики, и успокаивается. Как вдруг в комнату перекура входит ее сосед. Она уже было хотела встать и уйти, но его вид парализует женщину.
– Трудный сеанс? – неожиданно для себя заводит разговор соседка, когда тот падает бесчувственной грудой на стул рядом. – Будешь?
Он отрешенно на нее смотрит и берет сигарету. Хмуро закуривает.
– У меня вот тоже выдалось шибко эмоционально, – продолжает Слава, теряя все прежнее смущение. – Меня отец всю жизнь ненавидел. Родной отец.
Оба затягиваются. Женщина подвигает бутылку и наливает себе алкоголя.
– Хочешь водки?
Степан опасливо бросает взгляд на лжеводу.
– Как хочешь. – Пьет. – Так вот… Он уже помер давно, а я тогда решила забыть его как можно скорее. А потом переехали вы со своей стриптизершей.
– Танцовщицей, – безлико поправляет мужчина. – она не любит, когда ее называют так.
– Как ни назови – суть та же.
– Кому как.
– Ты всегда защищал ее, – с каким-то прискорбием заявляет Слава.
– Естественно, – отвечает мужчина, безынтересно наблюдая за изменениями в небе. – Она ведь моя жена.
– Это накладывает серьезную ответственность.
– Да. Я бросил всех ради нее, отдал все свое время.
– Но раньше ты был ужасным человеком, верно? – с неприличной уверенность заявляет женщина и хитро лыбится.
– Бабушка втайне подсыпала мне успокоительное в кофе. Я целыми днями лежал перед телевизором, ел конфеты, а ночью мы с друзьями выворачивали город наизнанку. Откуда ты это знаешь?
– А я не знала. Мой отец был похож на тебя, просто предчувствие. – Она незаинтересованно пожала плечами.
– У него тоже были эльфийские уши и свиная харя? – он пытается зло шутить.
– Ни капельки. Не внешне. Знаешь, я никак не могла его простить. Но мертвых не судят.
– Это верно… – отзывается он, протягиваясь за еще одной сигаретой.
– Вот только видеть, как он живет в других людях, было невыносимо. Я мечтала покончить с ним во всех остальных, как бы глупо это ни звучало.
Почему-то она криво улыбается, потерев свою пухлую щеку.
– И как? Покончила? – спрашивает Степан.
Соседка молчит, хмуря брови. Тушит сигарету в пепельнице и встает.
– Пошли.
– Куда? – возмущается мужчина, уставившись на нее больными глазами.
– На улицу. Дождь собирается.
Суперрезультат
– Сука, а если лишайники?..
Степан перепугано озирается по сторонам, спрятав ладони под мышки. Дождь постепенно усиливается.
– Видишь, – Слава указывает пальцем в небо, обращая внимание на ультрафиолетовые тучи. – Они выделяют какую-то херь, которая заставляет этих тварей прятаться в тени.
Оба стоят посреди асфальта. Дорог не видно – все занесло легким туманом от сильного дождя. Мужчина недовольно переступает с ноги на ногу, скорчив кислую мину.
– Какого хрена мы здесь делаем? Мне холодно, я хочу домой! – кричит, но Слава ничего не слышит.
Степа сердится, промокая насквозь, но тут он замечает, что его соседка вытворят нечто дебильное.
– Чё ты делаешь, дура?!
– Танцую, не видно что ли?
Он цокает языком, убирая мокрые волосы с глаз.
– Слушай, пошли, а? Хватит играть этот кордебалет!
Но женщина не обращает никакого внимания. Она легко двигается, несмотря на тяжелое тело, и обтирает лицо дождевой водой. Барабанит настоящий ливень.
– Ты еще в лужу прыгни, – уже спокойнее говорит мужчина, опуская руки.
– А вот ща как прыгну! – И она с дуру ударяется задницей в грязную лужу, забрызгивая ноги соседа. Слава хохочет.
Его морщины окончательно разглаживаются, и лицо принимает умиротворенное выражение. Волны в небе уже не такие страшные и необъяснимые, он успокаивается, напряжение смывается ливнем. И мужчина отпускает себя.
Он запрокидывает голову назад, подставляя себя неизведанному. Скорее всего, этот дождь токсичен, и им не следует так рисковать здоровьем. Но разве это важно?.. Разве важно, что тебе угрожает в минуты воодушевления?
И Степана заглатывает блаженство, распирающее чувство праздника. Разум отключился, его уже давно здесь нет. Есть только два человека, которые на пару мгновений отказались от всего и вернулись к своим первоисточникам.
Дождь как ни как очищает, будто жалея и гладя маленького человека. Ливень успокаивается, но вдруг неожиданно небосклон пробирает гром. Тучи слегка пульсируют, наливаясь цветом. В момент, когда торжество за один щелчок превращается в уныние, человек рассыпается.