О эти дороги! О! Эти Российские дороги! Будь прокляты эти кошмарные дороги!
Пробираясь в столицу России, именно пробираясь, кабальеро дон Диего Альмага де Фога дважды участвовал в подкупе местных чиновников, пять раз нанес серьезные увечья неосмотрительным гражданам дуэлянтам, пару раз помогал вытаскивать карету из образованного весенней распутицей болотца называемого кучером дорогой, и по словам того же кучера, изрядно почистил местные леса от работников ножа и топора, принеся пользы равно полку солдат в «позапрошлом годе отправленном государем лесА здешние от супостатов очистить».
К концу пути, возница, сопровождавший Диего от самой Риги, успел трижды поменять мнение о своем нанимателе, и уже двое суток подумывал, как бы половчее сбежать, от греха подальше.
А что бы вы подумали, прости Богородица, вот нанимает вас некий господин, гишпанец по виду, черноволос, зеленоглаз, смугл и нагл. При шпаге, дворянин значит. Одет в удобный дорожный камзол недешевого сукна, кожаные штаны, высокие добротные сапоги, шляпа и плащ как у щёголя.
Из багажа при себе только сундук притороченный за закорках кареты, да небольшой сундучок из толстой кожи при себе завсегда держит. Сам-то наниматель невысокий, хлипенький такой, и как надеется до Санкт Петербургу доехать? Один? И не слуги с собой, не охранника...
Афанасий, так звали возницу даже прикинул, а не стоит ли нечаянно потеряться незадачливому пассажиру где-то по дороге? Но что-то, а чуйка у Афанасия была хорошо развита, чай не первый год по дорогам возницей подряжается, в общем рассудил, что ежели что, или гишпанский барин денежку накинет, если Афанасий его того, спасет, или приятели лесные спасибо скажут. А самому руки марать не стоит.
Но как-то получилось, что, не проехав и ста верст он понял, первое, чир спасать пришлось бы своих дружков, от гишпанса. Второе, что Богего, Афанасия любит.
Приятелей душегубов опередили опередили конкуренты. К счастью приятелей и самого Афанасия.Такого ужаса, возница Афанасий, а по совместительству пособник и соучастник мерзких дел лесных разбойников, не видел никогда за всю свою богатую событиями жизнь. Чтобы так быстро, а главное хладнокровно, уничтожали людей. Ну если правде в глаза глянуть, то и людьми разбойников кабальеро не считал, так, словно волк овец порезал, возницу без малого восьми пудов** весом, одним махом из под кареты выволок, манатки свои катовы* собрал, аккуратно тряпочками почистил и в сундучок сложил. И картавенько по-русски приказал, трогай мол.
Дальше возница ехал насвистывая песенку, тем самым предупреждая что останавливать их не стоит. Тут же в скоре выяснилось, что давешние приятели плевать не его посвисты хотели, и на самого Афанасия тоже, И лезли на дорогу - что лягушки по весне.
Сам дон Диего был не капли не удивлен своими приключениями, преследования конечно мешали, но не казались странными. Он прекрасно знал, откуда растут уши этих «приключений» и по правде, они ему порядком надоели, но как-то разрешить этот щекотливый момент не представлялось возможным.
Прежде чем отправиться в это непростое путешествие, он конечно навел все справки о местах, которые придется проезжать, и о людях, которые встретятся.
Мужчина смотрел в окно, задумчиво пожёвывая соломинку и наблюдая за проплывающим мимо однообразным серым пейзажем. Погодой Россия пока не баловала. Что ж, не на вОды едет, по делу важному, почти государственному, как ему пытался внушить его святейшество,
Диего ухмыльнулся, вспоминая иезуитскую физиономию кардинала, старый лис обломал зубы, и даже слегка расстроился, что не удалось залезть в душу «лучшему человеку по тайным поручениям в Европе».
Да и невдомек было опытному иезуиту, что в свои 26 лет, дон Диего Альмага де Фога души не имел вовсе, как и Родины, воспоминаний, и семьи.
*пуд - 16, 38кг
**Кат - палач
****
Май 1721 года, небольшой городок, недалеко от Раменок. Валдайская возвышенность, Россия
О! Пресвятая Дева Мария! Как кстати она обеспокоилась судьбой самонадеянного болвана, коим безусловно чувствовал себя последние два дня молодой человек гасконского происхождения, носитель звучной, и известной, как он считал, фамилии д’Артаньян!
Своей десницей Дева Мария выбрала плотненького господина с породистым длинноносым лицом и насмешливо изогнутыми губами.
Итальянец. Безошибочно диагностировал ограбленный француз. Но ничего, в этой затерянной на краю географии стране, любого католика можно считать братом. Будь он хоть эфиоп.
Итальянец выглядел респектабельно, одет чисто, благодушное выражение лица и не запыленная и не мятая одежда выдавала, что уж он то нашёл себе пристанище, во всяком случае на вчерашнюю ночь. И спал в удобной постели, а не в каком-то сарае с сеном, бок обок с верной кобылой.