Пропущена коррекция курса. Вход в атмосферу через пять минут.
Пристегнул зажимы, и потянул изоляционную панель так, чтобы её заклинило. Всё. Теперь отсюда не выбраться, пока не прогорит внешний слой теплового щита. Ой. Самое важное забыл. Отдаю приказ на расстыковку. Получается только с десятой попытки. Что-то не так со зрением, интерфейс почти не реагирует на движение зрачков.
Через скафандр доносится лязг, переходящий в быстро затухающую вибрацию. Теперь прогнозы на остаток жизни – намного лучше. Падать в атмосферу на двадцати четырёх километрах в секунду – конечно, вредно для здоровья. Вреднее только падать вместе с ядерным реактором. А, вот и красные сполохи появились. Началось вхождение.
Земля встретила меня богатырским пинком. Только если нормальный пинок – это мгновение боли и шока, то сейчас пинок длился и длился. Я ощутил, как раскрывается внутренний щит-шар скафандра, усиливая муку по мере того, как мой вес оперся на новые поверхности. Дешевая поделка, разработанная для лунных кораблей. Но может спасти. Последнее, что я заметил перед тем, как внутренний щит сомкнулся – сноп белого пламени, бьющего сквозь щель в самодельном внешнем щите. А затем пинок вдруг перешел в богатырские объятия. А затем – в ногу динозавра на груди. Не могу дышать! Воздуха! Нашлемный дисплей виднелся будто сквозь длинный туннель, а затем свет окончательно исчез.
Обморок кончился, когда я ещё болтался в воздухе. Причем, судя по знакомой по учебке космофлота тошноте – парашют раскрылся совсем недавно. К счастью, желудок честно попытался что-то выбросить, но сдался за отсутствием содержимого. Так, внутренний мир под контролем, что с внешним? Я планирую. Молний нет. Не в шторм – это хорошо. Всё остальное непонятно. Ибо ночь из класса "глаз выколи". Я успел заметить молодой месяц за пару секунд до того, как он скрылся в облаках на горизонте. Попытался найти и Полярную звезду, но понял только, что визор безнадежно загажен. По технологии, надо промывать бензином, ацетоном, а затем – водой и этиловым спиртом. Ага, это в расчетном конце декабря триста сорок девятого года. Тут и воду можно найти в лучшем случае очищенную от трихин. Или трихины – это в мясе, в воде – слоновая болезнь? Лучше буду кипятить, что одно, что другое.
Тем временем, высота упала, и немногие видимые звезды исчезли в облачной пелене. Остаётся надеяться на падение в материк. В последнюю коррекцию курса, ещё до долгой спячки, я нацелил траекторию визуально, примерно на основание характерного итальянского "сапога". Италия оказалась тогда на самом лимбе планеты, в телескоп только по Сицилии и узнал.
Вообще-то этот режим – для тонкой коррекции на последнем километре, но формально ограничения дистанции у него нет. Обычно можно напрямую задать координаты точки посадки, даже на обратной стороне планеты, но программа расчета не позволила ввести текущий год год менее двухтысячного. Повезло, называется. Можно было подождать часов восемнадцать, чтобы нацелиться поточнее, но я опасался, что длительность торпора и так получается запредельной. Не хотел истощать организм перед спячкой. И судя по общей хреновости самочувствия на сегодня, опасения были обоснованные.
Облака, облака, что вы прячете? Море, в котором я загнусь часов через двенадцать? Бесполезный радиомаяк у меня есть, а вот фильтр обратного осмоса для выжимания пресной воды в аварийном комплекте отсутствует. Или, может быть, городок, в котором все вооружены сетью и ржавыми вилами, а любимый спорт домохозяев – охота на чужаков? Или безжизненные скалы? Или речка с голодными крокодилами?
Снизу что-то смутно засерело. Визор на ближний инфракрасный… интерфейс бодро сообщил о поломке. Неважно. Вздымаются угловатые… нет, скорее волнистые тени. Горный лес, значит Альпы! Почти самый лучший вариант!
В последний момент я изогнулся в пояснице, смещая центр масс. Попытался перейти в планирование, гася на секунду вертикальную скорость, но маневр удался только отчасти. Сначала тело в скафандре протаранило подлесок, а затем парашют запутался в кронах, и меня бросило, как на качелях. Я приложился о непонятно что, соскользнул по невидимым во тьме веткам, и плюхнулся с метрового обрыва. Прямо в мелкую речку. Глубиной даже не по колено, а скорее по щиколотку.