На следующее утро Луиза проконсультировалась с Сайто, что ей лучше бы делать. Фамильяр посоветовал ей: "Как насчет того, чтобы попытаться выполнять работу, не надев трусики? Тогда твои стопы ног не будут стремиться ударить клиентов", за что и был избит.
* * *
День второй.
Луиза была внимательной, чтобы стопы ног не били направо и налево.
Чтобы ничего не было сказано, и сохранялась улыбка, девочка, вставив в рот проволоку, зафиксировала улыбающееся состояние лица. В полной готовности исполняя обязанности официантки, она не переставала улыбаться. Однако… она так и не смогла получить чаевые. И не махала ступнями ног, подавляя это желание, и улыбающееся лицо зафиксировано. Несмотря на все это, результат был именно таков.
Кстати, проблемы возникали из-за рук.
Луиза понравилась посетителю, которого направилась обслужить. Похоже, ему пришлось по вкусу ее личико.
— Ох, да ты… достаточно симпатичная, разве я не прав? Налей-ка мне вина.
Мужчина был в удовлетворении от ее лица, однако тут же заметил некий недостаток. Ее грудь. Что это? Совершенно плоская. Невольно у него вырвались язвительные слова:
— А что это с тобой? Ты, случаем, не мальчик? Нуу, твое личико так себе, однако… Послушай-ка, я тебя научу одной хитрости. Хотя бы скатай ткань в шарики и положи в это место. Если ты так сделаешь, то сможешь стать здесь лучшей! Ха-ха-ха! А теперь наливай!
После этих слов, сказанных мужчиной, лицевые мышцы Луизы свело судорогой, однако ее улыбающееся выражение было надежно зафиксировано проволокой. Благодаря этой конструкции все должно было пройти хорошо. Однако не прошло.
Луиза вылила булькающее вино на голову посетителя.
Она смогла убедить мышцы лица, что все в порядке, однако… мышцам рук ничего сказано не было.
— Что ты вытворяешь?!
Посетитель поднялся. Почувствовав опасность, Луиза ударила его бутылкой по голове.
Поскольку мужчина с грохотом упал, все стало замечательно, ведь она больше не будет наливать ему вина, однако чаевые она тоже не смогла получить.
Девочка была потрясена тем, что руки двигались по собственной воле и выливали вино на голову посетителей, когда те вот так подтрунивали над размером ее груди.
На следующее утро Луиза проконсультировалась с Сайто. Фамильяр посоветовал ей: "Как насчет того, чтобы попытаться наливать вино, зажав бутылку в ложбинке между грудями? Тогда ты не сможешь выливать вино на головы клиентов. Из такой позиции между грудями налить из винной бутылки на голову посетителю физически не получится. Более того, разве не будет эта поза приятна для клиентов?"
Но хозяйка посчитала, что в отношении размера ее груди была сказана колкость, и поэтому избила своего фамильяра.
* * *
День третий.
Луиза была внимательной, чтобы руки самовольно не двигались. Она ставила бутылку вина на стол и, сцепив пальцы за спиной, приветливо улыбалась. Несмотря на то, что ей говорили налить вина, она только и делала, что улыбалась.
— Налей же мне.
Луиза широко улыбалась.
— Давай, наливай.
Она широко улыбалась.
— Кажется, я сказал, чтобы ты налила мне!
Она широко улыбалась.
— Да что с тобой?!
Снова у нее не оказалось возможности получить чаевые. Когда хозяйка проконсультировалась с Сайто, тот посоветовал: "Как насчет того, чтобы наливать, держа бутылку во рту?" Но рот Луизы был маловат. И винная бутылка в него не влезала. Оказалось, что фамильяр сидит с сонным лицом. "Тебе хочется спать, поэтому ты не даешь мне подходящих советов", — и хозяйка избила его.
* * *
День четвертый.
Это была уже середина состязания. До сих пор чаевые — полный ноль. Как и ожидалось, Луиза оказалась в отчаянии. Она исполняла обязанности официантки, тщательно следя за своими ступнями ног, за положением, в котором наливается вино и за своими словами.
— Ты выглядишь неловкой, однако у тебя на удивление — изысканные манеры. Вот, держи.
Возможно, ее старания оказались плодотворными, но Луиза впервые получила золотую монету в качестве чаевых от клиента, который, по всей видимости, был дворянином.
— П-правда? Вы не против, если я возьму?
— Ага. Забирай.
— Ураа!
Подпрыгнув от счастья, она опрокинула тарелку, и еда испачкала рубашку посетителя.
— П-прошу прощения…
Луиза извинилась, однако клиент-дворянин ее не простил.
— Ты… понимаешь, что эта рубашка — редкостная вещь, выполненная из шелка, за которую совершенно невозможно расплатиться при такой жалкой зарплате, как у тебя? Что ты собираешься делать?