Происходило нечто странное. Происходило то, что не должно было происходить! Если бы заряд взорвали над землёй, в воздухе, так было бы правильно: ветер и вода разнесли продукты распада по округе, снизив радиоактивный фон. Но даже и в этом случае он никак не мог стать ниже природных значений!
— Чудеса какие-то… — пробормотал Илья Витальевич. — Ладно, ниже не выше. Идём вперёд, пока возможно.
Авантюра, конечно, Илья Витальевич прекрасно это понимал. Профессиональные гляциологи ни в жизнь бы не сунулись в гору, в которой творится подобная чертовщина. Но ведь он не гляциолог? Он, может, больше в жизни не попадёт в пещеру. Тем более, Артёмка.
Тайна манила. Тайна зудела и щекотала сознание, вымывала осторожность, звала и нашёптывала: «Решайся!». И он махнул рукой.
— Ладно. Породы вокруг, вроде, надёжные. Если за шестьдесят лет стены не посыпались, то и сейчас не должны. Двинулись вперёд.
Дальше шли молча. Стены давили на психику, в тенях чудились фигуры неведомых существ. Илья Витальевич сжал зубы. Он современный человек, мистика не имеет над ним власти! Вокруг — всего лишь камни. Тоннель, по которому они пробирались, построили люди. И обрушили его только люди, кроме человеческого здесь нет ничего! Он скосил взгляд на сына. Артём был совершенно спокоен и даже погружён в себя. Что он слушал через свои наушники? Илья Витальевич внезапно осознал, что совершенно не в курсе музыкальных увлечений сына. Мало того, он не вообще не знаком с тем, что слушает молодёжь. Музыка для него закончилась на роке девяностых и поп-музыке нулевых, потом он как-то не прислушивался. Что-то звучит из ящика или через стереосистему автомобиля, а что? Бог ведает. С другой стороны, если звуки помогали Артёму не бояться, отвлекали от ауры места, то они не могли быть плохими. Решив так, Илья Витальевич успокоился. Звуки они звуки и есть, всего лишь.
— Всё, — раздался глухой голос Виктора, шедшего первым. — Дальше не пройдём.
Впереди в свете фонарей, среди обломков и кусков кирпича и асфальта виднелась глухая стена. Слегка шершавая, почти плоская, еле заметно выгнутая изнутри. Граница пузыря. Нет, обман зрения, диаметр пузыря слишком велик, чтобы увидеть кривизну на глаз.
— Ну, вот. — Илья Витальевич встал рядом с Виктором и похлопал по холодному камню ладонью. — Там, дальше, твой пузырь, Антон. Что делать будем?
Антон протиснулся вперёд, провёл по камню рукой, присвистнул:
— Смотри, вниз вертикально уходит. Как мы туда спустимся?
— А зачем?.. — начал Илья Витальевич и остановился. Если и есть тут золото, то внизу. Что-то, конечно, осталось на стенках, но основная масса собралась внизу, на дне рукотворной пропасти глубиной в сотню метров, а то и больше.
— Что называется, приплыли.
Антон без сил опустился на камни, откинулся на стену пузыря.
— Никто не виноват, — решил утешить его Илья Витальевич. — Мы просто не подумали.
— Фигня война, — сплюнул Антон. — В следующий раз придём с тросами и лебёдкой, всего лишь. Я тебя, сука, — внезапно закричал он, — одолею!
Он, вымещая на камне злость и досаду, саданул по стене основанием ладони… и рука провалилась внутрь! По камням поползли трещины, и кусок стены ссыпался внутрь, в пустоту.
— Осторожнее, — схватил Жогин Антона за плечо, — упадёшь, как потом тебя…
— Смотрите! — подал вдруг голос Артём. — Свет!
Во тьме пузыря сиял огонь. Словно вдалеке, посредине огромной пустой каверны зажгли мощный прожектор.
Или звезду.
Глава 5
Группий-Норс, — город Умелых, тех, кто ушёл от группия, — мастер Калам увидел издалека. Высоко поднялись его башни, лазурные, закрученные частой спиралью, с золотыми, блистающими на солнце крышами. Затем из морских волн встали мощные стены, которые кольцом окружали город, защищая и с моря, и с суши. Когда-то, в первые годы после образования Союза мастеров, без стен было не обойтись. Жрецы Тритона охотились за беглецами десятки лет, до самой кончины великого Ил Су и его супруги, да и потом не давали покоя жителям Группий-Норс. Счастье для мира, они не преуспели!
За прошедшую с тех пор тысячу лет многое изменилось. Тираны Лардии оказались умнее храмовников, они уяснили пользу, которую приносил их стране Союз мастеров. С той поры, как на престол взошёл Лард Третий, храмовникам не стало доступа в Лардию. Тираны и династии сменялись, но защита города Умелых оставалась одной из их важнейших задач.
Мастера платили сторицей. Лардийские товары ценились на вес золота, а то и выше. Лардийское оружие было непобедимо и смертоносно настолько, что тиран Лард Девятый издал особый эдикт, запрещающий Лардии вести наступательные войны. Оборона, конечно, дело иное. Завоеватели, точившие зубы на лакомый кусок суши в дельте великой реки, умылись кровью и зареклись даже думать о захвате Лардии. Торговать лучше, чем воевать, особенно, если глупо рассчитывать на победу.
В мире и спокойствии Группий-Норс вырос, выплеснулся за крепостные стены, впитал в себя ближние поселения и часть островов дельты. Здесь обосновались купцы, ремесленники и крестьяне, снабжавшие Союз мастеров всем необходимым для жизни. Здесь же, в дельте, расположился и порт, куда держала путь стремительная «Морская птица».
Мастер Калам прикрыл глаза, вобрал в себя свежий ветер. Воздух пах свежестью и солью, но ещё он пах пряностями, рыбой ночного лова, кожами и шерстью, зерном, калёным железом и множеством других вещей, которыми пахнет базар — самый богатый базар Мира.
— Мы прибываем, господин, — раздался вкрадчивый голос Юртуна, матроса, которого капитан «Морской птицы» дал Каламу в услужение на время путешествия. — Позвольте посоветовать вам гостевой дом? Здесь лучшие гостевые дома в Мире.
— Не надо. — Калам открыл глаза. — Я бывал здесь и справлюсь сам.
— Тогда позвольте сопровождать вас по дороге к гостевому дому, — продолжил Юртун.
— Зачем? — с интересом глянул на него Калам.
— Неужели господин сам потащит свои вещи? — удивился Юртун. — Капитан накажет меня, если узнает.
— Не надо, — повторил Калам. — Скажи капитану, что я отпускаю тебя. И, — Калам щелчком пальцев отправил матросу золотой шергон, — вот, возьми. Ты славно служил мне в дороге.
— Господин щедр.
Осмотрев лик Ларда Шестнадцатого на монете, Юртун, по всей видимости, остался доволен, и шергон исчез в цветастых лохмотьях, которые заменяли ему одежду. После оскалился, поклонился и ссыпался по трапу в трюм.
Борт «Морской птицы» мягко ткнулся о причальную стенку. Закричали на разные голоса матросы, загремели сходни. Мастер Калам подхватил стоявший возле его ног сундучок и сошёл на берег.
Людской поток подхватил его. Матросы, разносчики воды и сладостей, купцы, погонщики урмалов, праздные зеваки, которых полно во всякой толпе, теснились со всех сторон, кричали, ругались, торговались, спорили, в общем, наполняли мир особым гвалтом, который у каждого порта свой, но в чём-то одинаков в любом месте в Мире. Калам огляделся, выискивая ориентиры. Пожалуй, ему туда…
За пять лет, что прошли с его последнего посещения Группий-Норса, город не стоял на месте. Появились новые торжища, склады, лавки, харчевни. За спиной, через протоку, копошились люди, ставили ещё один причал, да не простой, а каменный. Город богател, а чем город богаче, тем…
Ловкие пальцы тронули Калама за пояс, там, где простецы носят кошель с серебром.
…Тем больше в нём жуликов и проходимцев, воров всех видом!
Калам сделал незаметное движение рукой, обернулся. Юнец, схваченный за руку, смотрел на него исподлобья. Кого он видит? Молодого, богато одетого господина, бездельника и зеваку. Добычу для ловкача? Однако, у добычи оказались острые зубы.
— Добрый господин сломает мне руку… — заныл юнец. — Добрый господин ошибся, я не хотел ничего дурного, я просто…
— Папаша Гронт всё ещё набольший? — прервал его Калам.
Юнец заткнулся, зыркнул угрюмо. Он продолжил вырываться, но теперь старался делать это незаметно для окружающих. И молчал.