— Это и есть подземелье, пещера, — сказал Трепников. — За это и деньги платим. Впрочем, ладно. Может, отпуск тебе оформить? Внеочередной? Отдохнёшь, развеешься, вот и не будет жутко.
— Отпуск это хорошо, — сказал Вадим, — но нет. Не могу больше. Чудиться начало всякое…
— Это какое? — заинтересовался Трепников.
— Ну, всякое, — пожал плечами Вадим. — Сегодня, например, показалось, что оттуда смотрит кто-то. Даже голова заболела.
— Да, это серьёзно, — усмехнулся Трепников.
— И ничего смешного, — обиделся на него Вадим. — Вас бы туда.
— Я там не одну неделю провёл, — отмахнулся Никита Николаевич. — Ладно, решим чего-нибудь. Сам-то чем хочешь заниматься?
— Я же говорю, кодер я! — оживился Вадим. — Программист. Программы хочу писать. В моём резюме всё есть.
— Программы… — Трепников выбил пальцами какую-то мелодию. Что-то знакомое, но Вадим не смог её опознать, а Никита Николаевич не стал повторять. — Ладно, будь по-твоему.
В руках у Трепникова появился смартфон. «Какой-то маленький!» — с удивлением подумал Вадим. Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Трепников согласно покивал головой и снизошёл до объяснений:
— Да, старая модель, ей лет десять, зато экран неубиваемый. Штук пять за последние два года расколотил, пришлось этот телефончик достать. И знаешь, — он весело посмотрел на Вадима, — ничего не отвлекает. Ни игрушек, ни Сети. Только звонки, ничего больше. Зато освободилась куча времени, а время это… — Он пощёлкал пальцами. — Время… это, дружище, время! Ага… Игорь Всеволодович, Зайди ко мне. Ничего, отвлекись, как раз по твоему профилю.
— Вот… — Никита Николаевич снова выстучал что-то по столешнице, и Вадим снова не опознал мотив. — Ты не голоден?
Вадим пожал плечами. Нельзя сказать, чтобы он был особенно сыт, с утра на нервах, не каждый день на приём к начальству ходишь, но и не настолько голоден, чтобы у начальника в кабинете есть.
— Нет? — снова поинтересовался Трепников. — Ну, ладно, а я перекушу. Пока Игорёк до нас доберётся…
Он встал и подошёл к встроенному в стену сейфу. То есть, Вадим решил, что сейф, а на самом деле это оказался незнакомый кухонный агрегат. Во всяком случае, Трепников достал из его недр и парящую кружку, и тарелочку с бутербродами, явно не горячими.
— Образец, — с явной гордостью сказал Никита Николаевич. — В серию не пошёл ещё, Илья Витальевич не нашёл пока производителя. Гибрид, понимаешь, из холодильника с микроволновкой и плитой, — он на секунду задумался и добавил: — И с посудомоечной машиной… да.
Выставив закуску на стол, Трепников принялся с аппетитом поглощать её, хитро поглядывая на Вадима, и тот не выдержал:
— Уж больно вы, Никита Николаевич, вкусно чай пьёте.
— Ыгы, — согласился с полным ртом Трепников. Прожевал и произнёс: — Я и бутеры вкусно ем. А тебе уже не предлагаю, потому что…
Но Вадим и сам понял, почему. Дверь открылась, и в кабинет втиснулся Игорь Всеволодович Савойский.
Директор департамента программного обеспечения был черняв, лыс как коленка и чрезвычайно толст, отчего в помещении сразу стало тесно. Он подкатил к столу ещё одно кресло и плюхнулся в него, отчего амортизатор жалобно пискнул.
— Всё трескаешь? — вопросил, упершись взглядом в Трепникова.
— Так, — согласился Никита Николаевич, — перекусываю.
— Нехорошая ты, Никита, черепашка, вредная, — заявил Савойский. — Дразнишь меня, а ведь знаешь, что я на диете. Чего звал-то?
— Вот, познакомься, — кивнул на Вадима Трепников. — Вадим Коробченко, хочет трудиться в твоём департаменте.
— Кодировать хочу, — сказал Вадим, когда Савойский перевёл взгляд на него.
— Кодировать… — с непонятным выражением повторил Савойский. — А скажите, Вадим, э-э-э…
— Просто Вадим, — вставил Коробченко.
— Скажите, просто Вадим, — продолжил Савойский, — не тот ли вы Коробченко, что писал парсеры1 для «Горизонта»?
«Горизонтом» назывался комплекс программ для обработки скважинных данных, и Вадим действительно принимал в нём участие, но было это давно, лет пятнадцать прошло. В контору, которая занималась «Горизонтом», Вадим попал сразу после института, молодым и зелёным, поэтому ему поручили самое простое, не требующее специальных знаний. А что может быть проще формальных грамматик2? Вадим взялся за эту работу с жаром неофита и достиг успеха, во всяком случае его парсеры вошли в «Горизонт» в полном объёме. Другое дело, что сам комплекс успеха не имел, но тут уж были виноват не Вадим, а время.
— Тот, — не стал отнекиваться Вадим. — Только причём здесь это? Задачка была не такая уж и сложная.
— Они работали, — ответил Савойский. — Что ещё нужно от программ, написанных молодым специалистом?
Вадим промолчал. Приятно, конечно, но обсуждать тут нечего.
— И вы хотите программировать? — спросил Савойский.
— Да, Игорь Всеволодович, хочу.
Савойский нахмурился и передёрнул плечами, отчего вся его туша пришла в движение, а кресло снова жалобно заскрипело.
— И когда ты, Никита, нормальную мебель заведёшь? — недовольно спросил Савойский у Трепникова. — Солидному человеку присесть страшно.
— Жду, пока ты похудеешь. И сразу заведу.
— Чего это? — приподнял брови толстяк.
— Раньше смысла нет, — любезно пояснил Никита Николаевич. — Всё одно поломаешь.
— Тьфу на тебя! — оскалился Савойский. — Если ты не против, пойдём мы.
— Давайте, — согласился Трепников. — С кадрами сам разберёшься?
— А то, — ответил Игорь Всеволодович, открывая дверь. — Пошли, просто Вадим.
В главной конторе Вадим бывал нечасто, тем легче он замечал происходившие в здании изменения. Тут просто: они копятся постепенно, каждый день, но помалу, и глаз привыкает не замечать разницу. Для Вадима произошло многое. За полгода разрозненные здания департаментов соединили остеклёнными переходами, а внизу, где сотрудники протоптали в своё время паутину дорожек, теперь разбили парк. Люди бродили там и сейчас, но именно бродили, отдыхая. Или бегали, или скандинавски ходили.
Спорт в конторе приветствовали. На одной из тропинок Вадим заметил группу бегуний. Совсем юные девицы, чуть не школьницы, и никак они не походили на работниц «Звезды».
— У нас тут спортшколу открыли, — пояснил, проследив его взгляд, Савойский. — Тренируются.
— Спорт это хорошо, — согласился Вадим.
Хорошо, да только некогда! Вадим с завистью посмотрел на Савойского: несмотря на огромный вес, он оказался необычайно подвижным и быстрым. Этакий мегаколобок из старого фильма! Вообще, очень полные люди бывают подчас весьма ловкими. Взять хотя бы тех же сумоистов!.. Впрочем, их подвижность достигнута годами, а то и десятилетиями тяжёлых тренировок и истинно самурайской дисциплиной.
Савойский пёр и пёр вперёд, как танк, как какой-то супербизон, и Вадим с трудом за ним поспевал.
— Сбавьте немного, Игорь Всеволодович! — взмолился он наконец. — Я не привык, и в пещере не побегаешь…
— О, извини!
Савойский остановился. Было видно, что ему тоже непросто. Он раскраснелся, тяжело дышал, на лбу проступили капли пота.
— Фух! — сказал он. — Это я, хе-хе, худею. Обещался Никите, вот и стараюсь.
— И часто вы так худеете? — поинтересовался Вадим.
— Нет, — крутанул головой Савойский. — Только когда в главном офисе бываю. Так что тебе, парень, повезло, можно сказать. Так-то я хожу степенно, поддерживаю начальственный авторитет. Но ты прав, слишком бежать не стоит. Кстати, мы уже и пришли.
По спиральной лестнице они спустились вниз, и вышли в центральном холле Департамента программного обеспечения. По левую сторону располагался гардероб, сейчас по летнему времени закрытый, по правую — стена столовой. Савойский повёл Вадима вперёд, по длинному коридору. Слева, за стенкой из зеркального стекла, длился и длился обширный зал, разделённый перегородками на множество клетушек, и в каждой из них сидел перед экраном сотрудник. Кое-где перегородки были подняты, и клетушки объединялись в большие помещения.