— Где у тебя этот текст?
— Дома.
— Неси.
— Но он на дискете, — развёл руками Вадим.
— Пяти- или трёхдюймовой? — поинтересовался Трепников.
— А? — не сразу сообразали Вадим. — А! Трёх!
— Это проще, — проворчал Савойский. — Дисковод на пять дюймов сейчас и не найдёшь, наверное. Значит так. Дуй сейчас домой за дискетой. Как вернёшься, иди к железячникам, пускай сделают копию на флэшку и… нет, сразу на сервер!
Через два часа, стоя перед Трепниковым, разводил руками и оправдывался начальник вычислительной лаборатории Звонников. Вадим скромно сидел в сторонке и не вмешивался.
— Нету, Никита Николаевич, — говорил Звонников. — Всё обыскали. Откуда было знать, что такое старьё понадобится? Лет пятнадцать никто их не ставит.
— Вообще не достать? — скучно поинтересовался Трепников.
— Нет, если полистать форумы, запрос сделать в сети, может, у кого и отыщется, — сказал Звонников. — Потом съездим, заберём.
— Это дней пять, а то и неделя, — констатировал Трепников.
— Или больше, — буркнул Звонников. — Такое если только у гиков осталось. Или где в госконторе, если железо не поменяли. Только у них обычно некому по железячным форумам шариться. Не до этого.
— А если найдём, то может не заработать, — осторожно добавил со своего места Вадим.
— Да, возможно, — кивнул Трепников.
— А когда надо-то? — спросил Звонников.
— Сейчас.
— Что?!
— Сейчас, — повторил Никита Николаевич. — Или к вечеру, не позже. Край — к утру.
— Но это же…
— Жогин приказал, — отрезал Трепников, и Звонников заткнулся.
— Ладно, — сказал после паузы Трепников. — Ладно… Дело — это святое, не откажет.
— Кто не откажет, — не понял Вадим, — что?
— Сам, — коротко ответил Трепников и поднял трубку телефона. Набрал короткий номер, дождался ответа и сказал:
— Здесь Трепников. Нужен самолёт, Илья Витальевич. В Китай. Да. Да. Спасибо, Илья Витальевич.
Через двадцать минут они приехали на аэродром. Всего корпорации «Звезда» принадлежало двенадцать самолётов, кроме того, тремя владел лично Жогин. Все они стояли в крытых ангарах, в том числе пассажирский гигант, на котором сотрудники главного офиса летали на совместные мероприятия. Когда перед Звонниковым и Коробченко разъехались ворота ангара, у Вадима закружилась голова. Снаружи ангар выглядел не так… монументально, что ли? Только изнутри стало возможно оценить его истинные размеры. И самолёты. Самолёты!
Самолёты и океанские корабли — это самые, наверное, красивые вещи, созданные человеком. Да и можно ли называть их вещами? Произведения искусства, в которых соединились мощь, элегантность, целесообразность и высокая промышленная эстетика! Есть и другие вершины, кому, как не Вадиму, было об этом знать? Элементарный, всем привычный ноутбук и тем более телефон. В них вложена бездна труда миллионов людей и десятилетия развития науки, но большой самолёт это нечто особенное. Ракета-носитель, отправляющая миссию на Марс, и больше, и мощнее, но мы видим их изредка и чаще всего не в живую. Настоящий большой самолёт вблизи видел каждый, кроме затворников и дикарей, но сколько тех дикарей осталось?
— На чём мы? — спросил Вадим у сопровождавшего их Трепникова. — «Боинг»? «Айрбас»? Никогда не летал на «Боинге». Или, — он завертел головой, — «Бомбардье»?
— Сам распорядился подготовить личный джет, — сказал Никита Николаевич. — Сейчас его поднимут.
Поднимут? Откуда?
Через минуту всё стало ясно. Загудели невидимые моторы, и пустую площадку посередине ангара прорезала тонкая трещина. Края разошлись, и лифт вознёс на поверхность маленький самолётик со сложенными крыльями. На двойном, как ласточкиный хвост, киле сверкали золотые звёзды на небесно-голубом фоне — фирменная эмблема «Звезды».
— Личный джет Самого, — с гордостью повторил Трепников. — Гордитесь, черти, мало кому удалось побывать внутри, а уж полетать… По пальцам двух рук сосчитать можно. Ладно, — на лице Трепникова появилось деловое выражение, словно лампу, горевшую внутри, пока Никита Николаевич говорил о джете, пригасили, — вот ваши паспорта. На месте вас встретят.
Джет тем временем развернул крылья и выкатился к воротам. В открывшемся люке появился стюард.
— Заходите! — приветливо улыбнувшись, он приложил руку к козырьку фуражки. На кокарде фуражке тоже ярко сиятала фирменная золотая звезда.
— Да. Двигайте, — напутствовал путешественников Трепников. Развернулся, и зашагал к выходу из ангара.
Конечно, Вадим летал на самолётах, и понимал, что бизнес-класс отличается от эконом-класса так же сильно, как и VIP отличается от простого бизнес-класса. Внутри джета было… нет, не богато, богатство не бросалось в глаза, в нём было уютно. Спокойные бежевые тона, лёгкий аромат натуральной кожи, строгая отделка. Салон сообщал, что хозяин самолёта не нуворишь, быстро разбогатевший и стремящийся прямо сейчас урвать от жизни всё; не нефтяной шейх, пресыщенный роскошью; просто человек с тонким вкусом, уважающий себя и окружающих. Наличие средств… Тем, кто может позволить себе такой самолёт, подобных вопросов не задают.
— Присаживайтесь, — видя, что Вадим застрял на входе в салон, произнёс стюард. — Вы как хотите сидеть, по ходу полёта или против? Кресла можно расположить любым способом.
— По ходу, — сказал Звонников. Вадим просто пожал плечами. Разумеется, по ходу, какой смысл смотреть на хвост самолёта?
— Бывают оригиналы, — снова сверкнул белозубой улыбкой стюард. — Пожалуйста, располагайтесь. Взлёт через две минуты.
Короткий разбег — и джет оторвался от бетонной полосы. Он стремительно набрал высоту, при этом, почему-то, Вадим почти не почувствовал ускорения. Оно никуда не делось, но словно размазалось тонким слоем по секундам. Мелькнула туманная стена туч, — и машина вырвалась под яркое солнце. Клубы облаков, ослепительно белые, сначала огромные как горы, как айсберги для моторной лодочки, отдалились, превратились в ровный снежный ковёр. Небо, выцветшее до блёклости, налилось синевой, ушло в тёмный аквамарин; на нём зажглись звёзды.
— Уважаемые пассажиры! — ожила громкая связь. — Приветствую вас на борту. Наше воздушное судно совершает рейс по маршруту…
Вадим ненадолго отвлёкся. Это обращение капитана, зачем оно нужно? Каждый, кто купил билет на самолёт, знает, куда летит и откуда. Его больше интересует, будут ли в полёте кормить, и если будут, то чем. А высота и скорость полёта — это никому неинтересные мелочи. Какая разница, восемь километров воздуха под крыльями или одиннадцать? Самое важное — время в пути; сколько придётся сидеть, подогнув ноги под себя и обоняя амбре, распространяющееся от поддатого соседа. Ему-то всё равно, он нагрузился и спит, а ты…
— Простите, сколько?
Вадим подумал, что ослышался, и зачем-то задал этот вопрос вслух. Как ни странно, рядом тут же показался стюард.
— Двадцать семь минут, — подтвердил он. — Полёт проходит в стратосфере, сопротивление воздуха невелико, это позволяет сэкономить время.
— Но… — удивлённо проговорил Вадим. — До Гуанчжоу обычно лететь четыре часа! Самолёт не может…
Он перевёл взгляд на Звонникова и осёкся. Главный над железячниками откровенно скалился, забавляясь. Вадим на миг почувствовал себя деревенщиной, приехавшей из глухого таёжного села в столицу. Здесь его, уж неизвестно, за какие заслуги, заселили в номер класса «Люкс». И вот он ходит, отвесив челюсть, и дивится на чудеса технологий. А может быть, номер был обычный, это зимогору он показался невиданным и волшебным, а обычный горожанин станет крутить носом: «этого, де, нету, и этого, и вообще, что за убожество!»
— Вы совершенно правы, — неожиданно поддержал его стюард. — Самолёты на такой высоте не летают…
— На какой? — спросил Звонников.
— Сорок пять километров, — ответил стюард.
— Ого!
Улыбка на лице Звонникова пропала. Он откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— Но наш «Стриж» не самолёт, — продолжил стюард. — Вернее, не совсем самолёт. Обратите внимание на крылья…