— Смотри, — сказал он, протягивая Жогину раскрытую ладонь, — я был прав.
Тяжёлая ноздреватая пластинка тускло блеснула в свете фонаря.
Золото.
***
Страшная гроза бушевала над Миром. Над полями и лесами, реками и Великим океаном. Над Крангом и Клонгом, разделёнными широким проливом, над страной Ксонг, над Туанскими землями и Лардийской Тиранией, над алсанийскими невысокими горами, над многими другими странами и государствами. Над всеми одновременно.
Старики не помнили такой грозы. Хроники не сохранили подобного в своей пергаментной, крошащейся от старости памяти. Шёл час за часом, а гроза не прекращалась. Жрецы Тритона открыли настежь двери храмов, Ничтожнейший бил поклоны, проклиная умников, прогневивших божество, навлекших на Мир ярость демонов.
Земля горела, и молнии выбивали в ней воронки со стеклянными краями. Поезда обрывали струны, падали, превращаясь в жуткую смесь крови и металлопласта. Энергостанции отключались одна за одной, не выдерживая буйства стихий. Пожарные команды сбивались с ног, не в силах успеть везде, где требовалась их помощь.
Унди повезло, вагон, в котором она ехала, остался цел. Молнии повалили струнные башни впереди, и вагон просто опустился на дорогу. Испуганные люди выглядывали из окон и дверей, всматривались в темноту. Дождь лупил как заведённый, изредка свет молний выхватывал из тьмы мокрые кусты и поле, а потом приходил грохот, от которого болели уши.
В проходе вагона появился старший по составу. С его плаща непрерывно текло, и за секунды ковёр под ногами старшего промок до нитки.
— Где мы? — спросила Унди.
— Неподалёку от Свиного озера, — ответил тот. — Мы не доехали совсем чуточку.
— Свиное озеро? — переспросила Унди. — Смешное название.
— Ничего смешного, — ответил старший. — Станция стоит у посёлка с таким же названием, а посёлок — на берегу озера. В древности там водилось множество водяных свиней. Как ещё его назвать?
— Вы правы, конечно, — извинилась Унди. — Когда поедем дальше?
— Дальше… — старший задумался. — Не раньше, чем починят путь, а путём займутся только когда стихнет гроза.
— То есть, неизвестно когда, — обречённо сказала Унди. — Остаётся только спать…
— Я бы не советовал, — сказал старший. — Батареи не рассчитаны на долгую работу, час — другой, не больше. Потом в вагонах станет темно и холодно. Но вы не беспокойтесь, к нам уже идут машины, разместим вас в посёлке, там переночуете, а на утро, глядишь, это безобразие прекратится.
Гроза обошла Свиное озеро стороной. Дома стояли целые, в них был и свет, и вода. Большую часть пассажиров разместили в гостинице у озера, в которой обычно останавливались отдыхающие. Остальных приняли местные жители.
Унди приютил фермер по имени Урхо. Холостяк, он смотрел на Унди с таким безразличием, что она даже немного обиделась. Потом ей стало стыдно: вокруг творится Тритон знает что, а она думает о там, как реагирует на неё незнакомый фермер. Нехорошо думать только о собственной особе, укорила она себя, некрасиво.
Комната на втором этаже, которую ей отвёл хозяин, была небольшой, но уютной. Отдельная умывальня, неплохой расчислитель с выходом в мировую сеть, старинный проводной дальнослух и, главное, мягкая кровать, застеленная свежим бельём!
Не сказать, что Унди устала. Ей не пришлось брести по бездорожью и тащить на себе багаж, она просто пересела с одного вида транспорта на другой, но переживания утомили её безумно. Она нашла в себе силы принять душ, а после рухнула в постель, даже не притронувшись к еде, которой снабдил её старший по составу.
Ночью она несколько раз просыпалась от грома. Гроза не думала заканчиваться. Тяжёлые чёрные тучи висели над Миром. Холодный, горький, наполненный золой и сажей дождь поливал посёлок, сбивал листья с деревьев, колотил по лужам и крышам домов. Наутро дождь тоже не прекратился, лишь малость ослаб. Развиднелось, и за окнами теперь стояла не глухая ночь, а сумерки.
Спустившись вниз, Унди обнаружила на кухонном столе завтрак: холодное мясо и свежий хлеб с молоком. Молодец хозяин, позаботился! Но где же он сам?
Покончив с едой, Унди отправилась на поиски. Рядом с домом обнаружилась приземистое строение. Через открытые ворота слышалось мычание урмалов, там она увидела и Урхо. Хозяин ходил между стойлами, наклонялся к животным, что-то сыпал в их кормушки.
Унди забежала внутрь, окунулась в густой суп из странных запахов и звуков. Животные сопели, взмыкивали, чавкали, мотали рогатыми головами.
— Что это? — спросила Унди.
— А, это вы, — обернулся к ней фермер. — Это соль. Урмалы любят её, она для них как лакомство.
— Ага, — произнесла Унди. Никакого секрета. Интересно, что она хотела услышать? — Спасибо за завтрак.
Урхо пожал плечами: какая, мол, ерунда, мне это ничего не стоило.
— Беспокоятся, — внезапно сказал хозяин, кивнув на урмалов.
— Да?
На взгляд Унди, урмалы совсем не беспокоились, были спокойны и даже флегматичны, хотя. Что она знает о том, как обычно ведут себя урмалы, которых она раньше видела только на картинках?
— Чем так пахнет? — спросила она, втягивая воздух ноздрями.
— Зверем, — усмехнулся Урхо.
— Потеют?
— Нет, но они, извините, тут живут и, — он запнулся, — отправляют свои физиологические надобности.
Кровь бросилась Унди в лицо. В самом деле, какие глупые вопросы она задаёт, не девочка ведь! Захотелось сбежать и запереться в своей комнате, пока фермер не стал над нею смеяться.
Фермер остался серьёзен, и Унди решилась продолжать расспросы:
— А что вы будете делать дальше?
— О, дел много, — улыбнулся Урхо, — отдыхать некогда. Потом я отправлюсь на озеро, у меня там участок с водяными свиньями.
— Соль будете давать?
— Нет, витамины.
— А можно мне с вами? — загорелась Унди. В самом деле, не сидеть же сиднем наверху. Кто его знает, когда закончится непогода и можно будет ехать дальше?
— Конечно, — не стал чиниться фермер. — Только я вам плащ дам, дождь ведь.
Участок на озере представлял собой огороженный заливчик, который пересекало множество мостков, нависавших над водой. Внизу, среди водорослей, блаженствовали водяные свиньи. Стоило фермеру и Унди появиться на берегу, как звери забеспокоились.
— Идёте по мосткам, — объяснял Урхо, вручая ей пакет с разноцветными горошинами, — кормите свиней. Каждой по три гранулы: синюю, красную и жёлтую. Ваша правая половина. Справитесь?
— А как я?.. — начала Унди, но Урхо прервал её: — Поймёте.
Понимать там было нечего. Стоило Унди ступить на мостки, как ближайшая к ней свинья подплыла ближе и раскрыла рыло. В её розовый зев Унди бросила одну за одной цветные горошины, и свинья довольно зачавкала.
Час на озере пролетел незаметно. Потом они вернулись на ферму. Дел оказалось много, простых, но необходимых. Час шёл за часом. Иногда они отдыхали, и тогда Унди говорила о свой учёбе, а хозяин рассказывал местные легенды. К вечеру они стали хорошими знакомыми, и за ужином весело болтали ни о чём, не обращая внимание на перестук капель.
— Что это? — вдруг, на полуфразе остановил рассказ Урхо.
— Что? — не поняла Унди.
— Дождь, — бросил фермер. — Он кончился.
Они вышли наружу. Дождь, который донимал Мир последние двое суток, в самом деле стих, зато поднялся ветер. Он выл среди построек, гнул деревья, хлестал по лицу, мешал дышать. Он рвал в клочья тучи, крутил их к небе, как в огромном перевёрнутом котле.
— Никогда… не видел… такого ветра! — прокричал Урхо. Голос его доносился как издалека, слабый и прерывистый, как при болезни. — Никогда… в жизни!
— Я тоже! — закричала в отчет Унди. — Что это?!
Дыхание её прервалось, в груди похолодело, а живот скрутил внезапный спазм.
— Тритон! — выдохнул Урхо.
Небо очистилось: оно было полно огней. Большие и малые, тысячами светляков они покрыли небосвод. Перемигивались, сияли как драгоценные камни!
Звёзды.