Выбрать главу

Галену кажется это немного лицемерным со стороны брата — указать на него пальцем и обвинить во всем. По большому счету, не Гром же объездил с ним пол земного шара в поисках Эммы и Налии, и к тому же, он сам ни разу не обмолвился, что уже связан с Пакой.

Гален качает головой.

— Я ничего от тебя не скрываю. А вот как насчет тебя? Может, нам стоит знать, не ждешь ли ты уже часом мальков с Пакой? Ничего, что я поинтересовался об этом ?

— Мальки? — шипит Налия. — Гром, скажи мне, что ты не...

— Ничего не было, — отрезает Гром. — Трезубец Тритона, на все это не было времени, разве не ясно? Гален с Торафом заявились сразу же после церемонии. До того, как мы отправились на остров.

— Но что я должна думать? Ты пошел и связал себя с...

— Перестаньте! — Эмма встает на кровати прямо в обуви, глядя на них всех сверху вниз, словно они нахлебались соленой воды. — Разве мы можем позволить себе роскошь спорить о каждой мелочи? Или эта встреча с Архивами может и потерпеть?

Гром кивает.

— Эмма права. Мы теряем время.

— Ну так вперед. Идите, подавайте свою апелляцию, — продолжает Эмма. Гален знает, она не горит желанием увидеть свою маму и Грома связанными. Но гарантировать, что Гален не станет ей парой, может только одно, — расторжение брака Грома и Паки.

Гален ни за что бы не согласился связать себя с Налией. Да он скорее переберется на сушу и будет питаться чизкейками до конца своих дней, чем позволит этому произойти. Но если есть возможность найти выход, не нарушая законы; если можно со всем этим справится, не бросая свое наследие, — Гален должен хотя бы попробовать.

Гром берет Эмму за руку и помогает ей спуститься вниз на пол. Гален видит, как она хочет возразить, и его переполнят гордость, когда она этого не делает. Он может только представлять, что творится сейчас у нее в голове, при виде близости Грома и Налии. Даже он удивлен привязанностью брата к Налии. Галену интересно, таким ли был Гром в молодости — до того, как Налия "погибла".

Гром улыбается Эмме.

— Есть еще кое что, что нам стоит обсудить, малышка. Твоя мама должна пойти со мной. Ее нужно представить, подтвердив таким образом наличие реального повода для расторжения уз. Доказать, что она жива. И я хочу убедится, что ты не против.

Гален делает глубокий вдох. Эмма даже представить не может, насколько значителен поступок Грома. Он не просто просит разрешения, это нечто большее. Больше, чем уважение к ее чувствам. Даже больше, чем уважение ее мнения или какого-то аргумента, который она может предложить. Он делает это вовсе не для Эммы. Этим Гром показывает Галену и Налии, что он принимает Эмму. Что ее статус полукровки вовсе не отвратителен ему лично. Что его мнение, даже как короля Тритона, не обязательно должно идти на поводу закона.

А это не мало, в глазах Галена. Это дает ему надежду, что однажды, он сможет быть с Эммой, не предавая всего, что он когда-либо знал.

Гален смотрит на Налию. Она наблюдает за Громом и Эммой со слезами на глазах. Налия тоже знает. Она знает, о чем говорит Гром между строк.

Эмма сглатывает.

— Дело в том... я не понимаю, какое это все имеет значение. О чем вообще спор? Гален и мама не хотят быть вместе и не будут. Им даже не нужно возвращаться. Они могут остаться на суше. Даже ... даже вы можете.

Гром кивает, погружаясь в размышления. Гален одобряет дипломатический подход брата.

— Это правда, Эмма. Я не в силах принудить их жить под водой, да я и не хотел бы поступать именно так. И я думаю, мы все знаем, что невозможно заставить твою маму насильно что-то сделать, — Гром многозначительно смотрит на Налию знающим взглядом. — Но если я хоть что-то и знаю о моем брате — так это то, что он предан нашему народу. Нашим традициям. Если я вообще имею представление о нем, то он захочет хотя бы попытаться сделать все правильно. Потому что он сильно любит тебя, и готов пройти сквозь трудности, расставив все по своим местам.

Гален никогда не воздавал должное тому, что Гром, вдобавок, еще и наблюдательный. Гален действительно хочет действовать правильно. Это не мелочь — бросить все, что вы когда-либо знали. Но это и не повод отказываться от Эммы. Если есть хоть небольшая возможность жить с Эммой, и при этом не забывать о своем происхождении, — тогда за это, безусловно, стоит побороться.

В нем постепенно зарождается маленькая надежда.

Гром смотрит на Галена, с очевидной просьбой о поддержке. Гален кивает ей снизу.

— Я считаю, нам следует попытаться, рыбка-ангел. Для меня очень важно, если бы мы могли попробовать.

— И что тогда? — она вырывает свою руку у Грома. — Тогда Гром свяжется с мамой и они будут жить долго и счастливо в двадцати тысячах лье под водой? А как же ты и я, Гален? Что будет с нами? Что будет с колледжем и...