Акорна, у которой по-прежнему находился таймер, осталась внизу с соком, а Ари и Ванье поднялись на борт «Балакире» за распылителями удобрений.
РК побежал к реке, несомненно, чтобы осмотреть жидкость, вытекающую из шлангов, и проверить, нет ли в ней для него рыбы.
Когда мужчины вернулись с распылителями, каждый превратил три легко раздувающихся бурдюка с соком в один, и они соединили их подающим шлангом с распылителем. По настоянию Акорны Ари быстро показал им с Ванье, как программировать таймер. Если уцелеет только один из них, по крайней мере этот один не застрянет в прошлом планеты среди полчищ кхлеви из-за отсутствия знаний.
Когда все были готовы, они взялись за руки. Ари свободной рукой ввел программу в таймер. Одна рука Акорны лежала в его руке, а другая в руке Ванье. Акорна набрала в грудь побольше чистого, свежего воздуха…
…И выдохнула его в горячие, едкие испарения захваченного кхлеви Вилиньяра.
Ванье ахнул.
«Ферили любит повторять, что я ищу неприятности, но я никогда ничего подобного себе не представлял! Это ужасно! Ужасно! Вы уверены, что мы по-прежнему на Вилиньяре?»
«Да», — мысли Ари были полны еще более мрачных картин, чем открылась им. Земля содрогнулась, и все зашатались.
Акорна указала рукой на трещину, которая поглотила челнок.
«Я здесь сейчас не вижу кхлеви», — сказал Ванье, явно стараясь проявлять оптимизм.
«Это правда, — согласилась Акорна, — но мы должны продолжать искать их, если хотим найти Грималкина. Хотя он мог удрать от них…»
«Нет, — возразил Ари. — Ведь у него нет таймера. Если бы у него была возможность удрать, он бы вернулся за ним. Я знаю, каково это, застрять здесь вместе с кхлеви, скрываться от них и ежесекундно опасаться за свою жизнь».
Акорна почувствовала, что рука Ари застыла и стала ледяной, несмотря на жару.
«Я видела с воздуха холмы, в которые входили и из которых выходили кхлеви. Это то место, где ты был, когда они тебя схватили, дорогой?»
«Думаю, да. Я не помню, чтобы видел их снаружи. Я был без сознания, когда меня взяли в плен, а пыточная камера была разрушена, когда кхлеви эвакуировались, и я спасся. Но там был потолок в виде купола, на который я все время смотрел, когда был в состоянии видеть и пытался сосредоточиться на чем-то, кроме боли».
«Я видела такой с воздуха, когда летала к твоей пещере и обратно», — сказала Акорна. Как ей ни было тяжело, она мысленно просканировала окружающую местность и наконец нашла нужное: холм из экскрементов, который она тогда заметила примерно в миле от своего местонахождения.
«Нам туда», — сказала она.
Искры и пепел дождем хлынули на них. Правая нога Акорны до колена погрузилась во что-то липкое. Она сумела вытащить ее, только погрузив левую ногу на такую же глубину.
«Проклятие, что это за вещество?» — спросил ее отец.
«След слизи кхлеви», — ответил Ари. Почти ничего не было видно, но они с Акорной оба хорошо узнавали это вещество по зловонию.
«Попытайся освободиться и пробраться сквозь него как можно быстрее. Оно довольно быстро застывает. То, что оно еще жидкое, означает, что один из них прошел в эту сторону совсем недавно».
«Они не всегда оставляют за собой эту липкую гадость?» — спросил Ванье, думая о видеофильмах и рассказах, которые слышал от тех, кто пытался спастись с планеты после начала вторжения.
«Только когда кормятся, — ответила Акорна. — Очень надеюсь, что мы бредем не по Грималкину».
«Они не едят разумных, Кхорнья, — напомнил ей Ари. — Во всяком случае, не сразу…»
После этого замечания воцарилось напряженное молчание.
Не считая искр и далекого света вулканов, которые некогда были священными мирными горами Вилиньяра, ночь была очень темной, пока они шли по исковерканной местности.
Тем не менее тишины не было. Акорна сначала не слышала звуков, издаваемых кхлеви, из-за стонов и рокота планеты, которая корчилась в предсмертных муках, но внезапно до ее сознания дошли щелчки и треск кхлеви, посылающих отрывистые сообщения друг другу. Она услышала и еще кое-что за болтовней кхлеви. Она услышала вопли и визг, шипение и ворчание кота, который ужасно боится боли. Она знала Грималкина только в облике Ари. Кошачьи вопли ужаса заставили сжаться ее сердце.
«Если он в облике кота, они быстро его уничтожат, — сказал Ари. — Хотя это было бы неплохо, конечно, если бы мы не прилетели сюда, чтобы его спасти».
Акорна увидела движение раньше, чем сам холм: вокруг него собрались кхлеви, чтобы смотреть и слушать. Он заглядывали внутрь и радостно щелкали жвалами, когда вопли стали сильнее. Они так развлекались, что не заметили приближения троих линьяри.
«Полагаю, цель в пределах выстрела, — сказал Ванье. — Хотя я преклоняюсь перед вашим опытом, который, как мне сказали, вы двое приобрели, поливая кхлеви соком, не могу ли я предложить вам целиться пониже? Если поразить их ноги, они не смогут пуститься в погоню, а лежа на земле, покрытой приличным слоем сока, все, кто окажется в пределах выстрела, тоже подвергнутся его воздействию. После первого залпа, возможно, нам следует оставить немного сока про запас, чтобы его хватило на прикрытие нашего отступления на достаточно большое расстояние, пока мы не сможем пустить в ход таймер».
Акорна кое-что знала о своем отце от Надины и Невы, но до этого момента она не сознавала, что он и правда был самым способным военным стратегом линьяри. Только он не упомянул о том, что когда ноги кхлеви будут повреждены, остальная часть их тел тоже пострадает, так как они упадут в сок. Теперь Акорна с большим оптимизмом оценивала исход их миссии.
Ари оторвал руку от распылителя и почесал шею, лицо, вторую руку и ту часть ноги, которая осталась открытой из-за прорехи в скафандре.
«В чем дело, язи?» — спросила Акорна.
«Я не кхлеви, но иногда у меня возникает аллергия на сок. Ты ее не чувствуешь?»
«Теперь чувствую», — ответила она. Интересно, посмеет ли она прижаться к нему и дотронуться до зудящих мест своим рогом.
«Залп!» — скомандовал Ванье.
Акорна открыла сопло своего распылителя и нажала на клапан насоса. Он выплюнул шар сока в середину туловища кхлеви, стоящего впереди. Кхлеви вцепился в себя клешнями и согнулся в агонии. Акорна поправила сопло, направив его вниз, и проложила между ними и кхлеви дорожку из сока.
Ари прокладывал себе путь ко входу в холм, направив сопло на ноги сначала одного, потом другого кхлеви. Кхлеви вокруг него расступились и пытались залезть на стенки купола, чтобы спастись от сока. Он теперь ясно видел машину для пыток в центре комнаты. Не обращая внимания на нахлынувшие на него воспоминания о собственном пребывании в такой камере, он вбежал внутрь.
«Мы опоздали, — сообщил он Ванье и Акорне. — Он исчез. Наверное, они его убили в образе кота. Теперь здесь нет никого, кроме кхлеви».
Глава 17
Как только кхлеви ремнями прикрепили его руки, ноги и голову к машине для пыток, Грималкин снова принял образ кота, и таким образом ремни не могли удержать его уменьшившиеся в размерах члены. Он почувствовал первую тошнотворную волну энергии, поднимающуюся от машины, и прыгнул в воздух, на один из многочисленных выступов, похожих на карнизы, идущие вдоль внутренних стен холма.
Кхлеви удивили его, когда бросились за ним вверх по стене. Пока они карабкались наверх, он спрыгнул вниз и бросился к выходу. Клешни щелкнули у его хвоста, он взвизгнул и снова принял облик двуногого, таким образом избежав клешней кхлеви.
Если бы только он не потерял таймер! Если бы Акорна не нашла его и не улетела вместе с Ари без него. Он сейчас был бы далеко, очень далеко отсюда.
Один кхлеви схватил Грималкина за руку, и он снова уменьшился до размеров кота, но он понимал, что не сможет продолжать делать это бесконечно. Были и другие облики, за которыми он мог скрыться, если бы только ему удалось убежать от кхлеви на достаточно долгое время, чтобы совершить превращение незамеченным, но два его основных облика не требовали от него сосредоточенности для перехода из одного в другой.