– Отрадно видеть, что ты не утратил благоразумия, – заметил Рябой. – А то я ненароком усомнился, не осерчал ли ты после гибели братьев и не отправился ли мстить их обидчикам. Тем, до которых сможешь добраться. Ты ведь знаешь, что у меня были разногласия с некоторыми из вас, так?
– Наслышан, – подтвердил ван Бьер. – Только меня ваши размолвки не касаются. Раз уж сами братья при жизни не пожелали сводить с тобой счеты, зачем мне делать это после их смерти?
– Еще один разумный ответ, – кивнул Гвирр. И великодушно указал монаху на место за столом, куда на пирах обычно усаживал простых воинов. – Ну что ж, присаживайся, добрый гость. Выпей, закуси и поведай, какое у тебя ко мне вдруг отыскалось дело.
Отказываться от угощения у островитян было не принято. А тем более когда тебя угощал сам король. К тому же за день у монаха во рту еще маковой росинки не было и приглашение отужинать пришлось как нельзя кстати.
Дабы не вызывать подозрений, ван Бьер не отказался и от вина. Явно трофейного, так как оно было слишком хорошим даже для Рябого; кто-кто, а Баррелий не забыл ту бормотуху, которой угощали на королевских пирах в Хойделанде. Впрочем, как ни хотелось ему залпом осушить поднесенную виночерпием кружку, он сдержался. И сдал цедить вино по полглотка, ибо, как и Гвирр с воеводами, тоже желал сохранить свой рассудок в ясности.
Полагая, что королевское время слишком дорого, ван Бьер заговорил сразу, как только разжевал и проглотил первый кусок жаркого.
– Так вышло, о Владыка Севера, что я посвящен в подробности того, как ты захватил Тандерстад, – сознался ван Бьер, пригубив вина из кружки. – Моих братьев втянули в грязную авантюру. Разыскивая их убийц, я докопался до многих истин, знание которых могло стоить мне головы. Но я избавлю тебя от рассказа о своих поисках, так как вряд ли он тебе интересен, и сразу перейду к главному. Твой союз с Капитулом лишь на первый взгляд кажется выгодным. Однако выиграют от него лишь заклинатели молний. А ты переплатишь в этой сделке так много, что она никогда для тебя не окупится.
Рябой ответил не сразу. Сначала он переглянулся с зароптавшими воеводами, которых гость сумел-таки вывести из былой невозмутимости.
– Да кто он такой, чтобы заявлять подобное! – проворчал Обрри Двужильный. – Даже круг жрецов Мирового Дуба склонился перед богом Грома, ведь в схватке древа и молнии вторая завсегда одерживает верх!
– Истинно так! – поддакнул ему Чуррило Краболов. – Кригариец, очевидно, заговаривается. Или хочет посеять раздор в наших рядах!
– Это и впрямь дерзкие слова, кригариец. – Гвирр посмотрел на гостя из-под нахмуренных бровей. – В какие бы тайны ты ни был посвящен, не тебе судить о том, что для нас благо, а что нет.
– Сожалею, о Владыка Севера, если я невольно тебя обидел. – Ван Бьер склонил голову, прося прощения. – Но ты же понимаешь: я не явился бы к тебе с таким известием без доказательств моей правоты. Чтобы заручиться поддержкой твоих дружин и распространить свою власть на Север, Капитул водит тебя за нос. Также, как он водил за нос Вальтара Третьего. А до него – не одно поколение властителей и простых людей, что также уверовали в Громовержца.
– Наши жрецы – вот кто действительно столетиями водил нас за нос, – возразил Гвирр. – Сколько раз мои деды, мой отец и я сам приносили жертвы духам Мирового Дуба, моля их покарать наших врагов? И сколько наших молитв было услышано? Единицы. Но почему? Не потому ли, что старым богам было попросту на нас наплевать? А может, наши жрецы были к ним непочтительны или не умели разговаривать с ними? Так или иначе, но эти времена миновали. Громовержец хорош уже тем, что не требует кровавых жертвоприношений – ему достаточно одного лишь золота. А главное, даже если ему неохота тебе помогать, он все равно подаст знак: сверкнет молнией или ударит в Живой колокол. И тогда ты понимаешь, что ты и впрямь небезразличен этому богу, и что он всегда тебя слышит.
– Не больно-то он заступился за тетрарха, который, небось, тоже сотни раз получал от него знамения, – заметил Баррелий.
– Вальтар Третий – глупец и слабак! – Рябой стукнул кулаком по столу. – Боги испокон веков презирали таких, как он! И то, что мы так быстро взяли Тандерстад – лучшее свидетельство того, что самый могущественный бог воюет сегодня на нашей стороне! Так в чем же, по-твоему, я понес убыток, если всего год назад я мечтал отвоевать хотя бы северное побережье Эфима, а сегодня у моих ног лежит половина тетрархии и завтра ляжет вся?
– Твоя упущенная выгода в том, о Владыка Севера, что поверив Капитулу, ты удовлетворился ролью завоевателя половины мира, – ответил Пивной Бочонок, – тогда как у тебя был шанс стать самим господом богом. Тем самым, которому тебе отныне придется молиться…