– Что это с ними стряслось? – спросил я, усаживаясь на пол. Пускай я в этом скоротечном бою ничем не отличился, мне тоже требовалась передышка. – Да ты как будто изгнал святой водой гномью нечисть!
– И впрямь похоже, – согласился Баррелий. – Только вода в той бочке была не святая. От святой воды Вездесущие даже не поморщились бы. А эти так струхнули, что даже обо мне вмиг позабыли.
– А что не так с водой? Полагаешь, она была отравлена?
– Как знать – поди сейчас определи. Но именно этого я больше всего боюсь. Если ты прав, значит Большая Небесная Задница гораздо ближе к нам, чем я думал… И почему, Гном их всех побери, никто в этой занюханной дыре еще не вызвал стражу?
В самом деле, до нас по-прежнему долетал шум из трактира, но это был обычный шум, ничем не напоминающий тревожный.
– Проклятье! – Ван Бьер в сердцах стукнул кулаком по коленке. – Придется нам теперь сидеть здесь до рассвета. Зуб даю: снаружи нас все еще поджидают гарибы. Хитрые твари! Они и не собирались вступать в открытый бой. Сначала разыграли штурм, затем паническое бегство, а теперь затаились в темноте и ждут, когда я выйду, чтобы прикончить меня исподтишка. У них был ключ от комнаты, так что это явно они зажгли лампы. На случай, если их приятель в «Охрипшей вороне» обмишурится, а я выживу и приду сюда. Убивать меня на улице они не рискнули – побоялись обознаться в темноте. Но когда мы открыли комнату, гарибы уже не сомневались, что я – это я…
– Эй ты, толстый болтливый пьяница! Ван Бьер! Ты там как, живой?!
Вопрос этот прозвучал столь внезапно, что мы оба вскочили на ноги, а кригариец вновь схватился за меч. Голос донесся не со двора, а с улицы. Только мне показалось, будто кричащий находился совсем близко – прямо за окном. Но как такое возможно, ведь с той стороны была отвесная стена…
Наверное, и впрямь почудилось.
– Ван Бьер! Ответь же наконец, сукин ты сын! Не вынуждай меня орать на всю улицу и привлекать к себе внимание!
Нет, не почудилось. Закрой я глаза, мог бы и вовсе подумать, что этот человек находится с нами в комнате. И еще – это была женщина. И последнее мне уж точно не показалось.
– Откуда я знаю этот голос?! – спросил монах. Правда, неясно у кого: у меня или у незнакомки за окном. Или правильнее сказать – знакомки?
– Откуда-откуда! От канафирского верблюда! – съязвила она. – Хочешь, могу полаять, чтобы освежить твою пропитую дырявую память.
– Вот-те здрасьте! И правда, как это я запамятовал! – Баррелий хлопнул себя ладонью по лбу. – Псина! И почему я не удивлен, что ты ко всему этому причастна!..
Теперь, когда мой соратник опознал говорившую, я тоже вспомнил, кому принадлежит голос. Шпионка Вездесущих, клейменная Плеядой за неведомые нам грехи позорным именем Псина, успела не так давно побывать и нашим другом, и врагом. А также приманкой, на которую ван Бьер изловил в Вейсарии изменника-кригарийца. Псина охотилась за украденной у Капитула Дорхейвена, секретной Книгой Силы, которой однажды завладел мой отец и которая перешла в наследство ко мне, когда его убили. И из-за которой его, в общем-то, убили. Псине подфартило – она опередила ищущих меня курсоров Громовержца. И первой заполучила «Книгу Силы», пусть даже я отдал ту не по своей воле.
И вот теперь эта «вездесущая» канафирская дрянь снова нас отыскала. И снова от нее не стоило ожидать ничего хорошего.
– Клянусь, ван Бьер, я тут совершенно ни при чем, – возразила Псина. – Я пришла, чтобы помочь, а не втыкать тебе нож в спину. Нам с тобой нечего делить – я осталась в выигрыше от нашей последней сделки, а не ты.
– Ха! Да верь я клятвам Вездесущих, не дожил бы и до тех лет, когда у меня выросли волосы на лобке! – бросил в ответ монах. – Отвечай, зачем пожаловала, и где мои братья?
– Позволь войти, тогда и поговорим, – выдвинула свое условие канафирка. – Могу отдать тебе все оружие, чтобы ты успокоился.
– Хм… – Баррелий задумался, но ненадолго. – Ладно, кидай сюда то, что у тебя есть! И учти – обыскивать буду так, как тебя еще ни один мужик в жизни не лапал!
– По рукам, – отозвалась шпионка. И вскоре наш арсенал пополнился изящной, под женскую руку, саблей, длинным кинжалом, пятью ножами, двумя удавками, двумя духовыми трубками, двумя пеналами с иглами для трубок и подсумком, набитым невесть чем, но, судя по всему, тоже смертоносным.