– На языческую секту это и впрямь непохоже, – признался курсор. В мешок с бумагами он засунул и второй флаг, который, видимо, тоже счел уликой. – Тексты Вездесущих были бы на канафе. Да и статуя облачена в восточные доспехи, а не западные, и меч у нее здешний. Если судить по флагам, это пираты. Однако я впервые вижу, чтобы пираты пользовались ядами и изощренной техникой, а также приручали себуров и прятались на кладбище. Для лихой речной братвы это что-то новенькое… Извини, кригариец, но пока я не проштудирую свитки, мне нечего сказать тебе на сей счет.
– Возможно, вы раздобудете новые полезные сведения, если сдержите обещание, сопроводив меня в дом, о котором мы говорили, – предположил монах.
– Горшок упомянул об улице Шелкопрядов, – заметил Таврий. – Этот дом находится там?
– Верно, – подтвердил кригариец. – Богатый квартал, но, полагаю, носитель «малого ключа» вхож в тамошние дома.
– Да, в том квартале мое право неоспоримо.
– Тогда незачем терять время. Идемте прямо сейчас.
– А что делать со всем этим добром? – спросил Таврий, указав на рассыпанные по полу улики, которые, наверное, было бы правильнее назвать «злом».
– Я бы его не трогал. – Баррелий почесал макушку. – Но каждая из этих штучек может завтра кого-нибудь убить. И будет обидно, если этими «кем-нибудь» окажемся мы. Поэтому… отойдите-ка подальше!
Ван Бьер приподнял пустой сундук и несколько раз с грохотом уронил тот на его содержимое.
– Вот так-то лучше, – подытожил монах, давя сапогом недобитые склянки. – Если уж воевать, пусть они дерутся по моим правилам, а не втыкают в меня исподтишка ядовитые иголки… Верно я толкую, Горшок?
– Вернее не скажешь, сир, – отозвался я. И с тоской подумал о том, что предпочел бы вообще ни с кем не воевать. Да только чуяло мое сердце, что мы с ван Бьером опять увязли в войне по самые уши.
И хорошо, если это были мои уши, а не его – из такой-то мелкой передряги кригариец выпутается. Увы, но пока что нащупать дно у засасывающего нас болота не удавалось даже приблизительно…
Глава 10
На улицу Шелкопрядов мы прибыли, когда солнце уже взошло, и на ней было полно народу. Я боялся, что наша потрепанная троица станет мозолить глаза благородным жителям, но этого не случилось. Наоборот, хозяева местных особняков редко ходили по улице пешком. Обычно они ездили на солидных крытых повозках с зашторенными окнами, а те, кто побогаче – еще и с вооруженным эскортом. А ногами мостовую топтали в основном слуги, прачки, садовники, трубочисты, плотники, конюхи, посыльные и все остальные, кому здесь давали работу.
Хоть ван Бьер и очистился от дерьма, все равно продолжал источать отнюдь не благовонные ароматы. Благодаря чему то и дело ловил обращенные на него косые взгляды. Которые его, впрочем, не беспокоили. Потому что когда те взгляды натыкались на идущего с нами проводника божьей силы, все недовольные тут же робели и опускали глаза. Его балахон тоже не блистал чистотой и замызганный мешок в руках Таврия не придавал ему респектабельности, но все равно никто не посмел открыто насмехаться над священником.
– Извините за прямоту, святой сир, но вы опять ведете себя странно, – признался Баррелий, когда мы добрались до нужной улицы.
– А ты продолжаешь мне дерзить, кригариец, – незлобиво пожурил его курсор. Кладбищенские злоключения пошли ему на пользу и сбили с него высокомерие, с которым он поначалу относился к язычнику.
– Это не дерзость, а лишь наблюдение, – уточнил ван Бьер. – Вы сказали, почему пришли на Тотенштайн ночью один, без охраны. Но что мешает вам заручиться поддержкой храмовников сейчас? Разве служитель Капитула вправе доверять мечу язычника?
– Язычник язычнику рознь. Встречаются среди вас и порядочные люди. И покамест пенять на твой меч у меня нет резона, – рассудил курсор. – А по поводу храмовников – ты же понимаешь, что мне придется объяснять им, куда подевался мой блитц-жезл, а я все еще надеюсь его отыскать, не предавая это огласке. И ты пока не выполнил свою часть сделки – не вернул мне жезл, – а я уже выполняю свою, насчет «малого ключа».
– Вы запамятовали, святой сир: я лишь обещал вам показать на Тотенштайне убежище молчунов и я это сделал, – уточнил монах. – Но мне неохота торговаться из-за пустяков. Пусть будет так, как вы сказали. Если ваш жезл отыщется там, куда мы идем, вы его получите.
– Рад это слышать, – ответил Таврий. – Вот только я сомневаюсь, что мы идем верной дорогой. Слишком велик контраст, не находишь: кладбищенское подземелье и богатый особняк. Причем не заброшенный, а жилой. Что может роднить крыс из грязной норы и уважаемых горожан с улицы Шелкопрядов?