Конечно, отсутствие лиц также исключает возможность выразить любовь, нежность и даже самую обычную заинтересованность, но уж такова цена мира. За все надо платить. В противном случае положение грозило стать просто катастрофическим.
Сначала людей охватила паника. Однако со временем, когда они попривыкли, а смута и впрямь начала стихать, островитяне осознали, что теперь можно жить и трудиться как в старые добрые времена, и были этому рады. Несмотря на отсутствие лиц, они обнаружили, что сохранили возможность делиться с окружающими своими чувствами и мыслями. Островитяне не утратили возможности питаться: еда отправлялась в желудок через узкие невыразительные щели в нижней части того, что когда-то было лицом. Звуки они воспринимали с помощью едва заметных маленьких пятнышек, расположенных по бокам головы, а посредством двух других пятнышек в центре невыразительного овала они могли улавливать запахи. Чуть выше них были едва различимые отметины, которые служили органом зрения. Все органы чувств были абсолютно одинаковы у всех тилойцев и становились видны, только когда в них возникала потребность.
Гранни Скорк пользовалась всеобщим уважением и считала его признаком поддержки ее начинаниям. Саму ее утрата лица совсем не беспокоила. Собственная физиономия ей никогда не нравилась, да и заботиться о ней она перестала по меньшей мере лет сорок назад. На все вопросы по поводу лица она уверенно заявляла, что была только рада избавиться от этой дьявольской штуки.
Многие островитяне к собственному удивлению обнаружили, что полностью согласны со старухой. Одним из неожиданных последствий потери лица (по крайней мере так говорят) явилось исчезновение среди поселян зависти. Ни о ком теперь нельзя было сказать, красив ли он или (что более важно) уродлив. Все обладали одинаковыми плоскими овалами, и людей стали ценить за другие качества. Доброта, ум, чувство юмора, профессиональное мастерство заменили красоту. О ней уже и не вспоминали, когда говорили о достоинствах человека. Вместе с раздорами постепенно исчезли и те, кто бездумно стремился к власти или жаждал славы. К людям вернулись их прежние добродетели: рассудительность, добросердечие и трудолюбие.
Лишившись собственных лиц, островитяне на этом не остановились. Были назначены специальные чиновники, в чьи обязанности входило следить за всеми постройками на архипелаге, чтобы, не дай бог, в их архитектурном облике не появилось что-то напоминающее лицо. Все произведения искусства, от скульптур до декоративных орнаментов, необходимо было привести в соответствие с новыми требованиями. Те же, которые не поддавались изменениям, ради сохранения мира было решено уничтожить. Правда, одна небольшая сложность все-таки оставалась.
Что делать с удаленными лицами?
Беда в том, что полностью уничтожить человеческие лица Гранни Скорк оказалась не в состоянии. На это ее магического искусства не хватало. Лишенные хозяев глаза, носы, уши, губы кружили над островами, подобно бабочкам, и были вполне осязаемы. Они трепыхались в воздухе, безуспешно пытаясь отыскать местечко, где можно было бы отдохнуть. После смерти Гранни новые поколения безликих людей без конца спорили, как быть со стаями этих потерявших хозяев предметов. Островитянам, с одной стороны, не хотелось, чтобы эти остатки индивидуальности угрожали спокойствию, с другой - им было жалко навсегда утратить их.
Дебаты велись долгие, зато вполне дружественные. В конце концов части лиц решено было изолировать. Рыбакам велели приготовить самые мелкие сети. В церемонии прощания с прошлым должны были принять участие все жители архипелага без исключения. Они заранее разбились на отдельные группы, и каждая должна была отлавливать только свою добычу.
Когда все приготовления были закончены, началась охота за частями тела, так бессовестно напоминавшими людям о прошлом. Тилойцы загнали бесхозные носы, глаза, уши, рты в одну кучу и набросили на них сеть. Для добычи в горной части Большого Тило было заранее построено небольшое, но вместительное хранилище, куда их и отправили. Все были довольны.
Поколение сменялось поколением; со смертью человека исчезали и его лицевые принадлежности. Неотъемлемой частью ритуала, сопутствующего рождению каждого ребенка на острове, являлась торжественная отправка его губок, маленького носика, едва открывшихся глазок и мягких ушек в хранилище. Каждый год в ознаменование памятной даты проводился праздник, который заканчивался тем, что в хранилище торжественно приносили еду и питье.
Когда на остров заносило случайных гостей на утлых суденышках, их немедленно изолировали, чтобы они не нарушили безличие, делавшее жизнь островитян столь спокойной и мирной. Потом гостей лишали лиц, а принадлежавшие им детали внешности помещали в хранилище. После недолгого периода тоски и отчаяния (который обычно происходил беззвучно, так как ртов у них уже не было) вновь прибывшие приспосабливались к новым условиям.
И вот в один прекрасный день у берегов архипелага появился огромный корабль, совсем не похожий на те, что обычно заносили сюда ветра. И в отличие от других он не стал приставать к берегу, а бросил якорь в проливе между Большим Тило и Хуком. Местные жители, которые полагали, что мореплаватели, как обычно, отправятся на берег, чтобы пополнить запасы воды и пищи, были озадачены, когда этого не произошло. Тогда тилойцы нагрузили свои лодчонки фруктами, орехами, сушеной рыбой, вяленым мясом и повезли всю эту снедь на корабль.
Путешественники не смогли сдержать отвращения при виде людей без лиц. Однако когда безликие люди поднялись на борт и объявили, что готовы снабдить моряков всем необходимым, отвращение сменилось чувством естественной благодарности. Островитяне не лицемерили: они и в самом деле охотно делились своим добром с выходцами из внешнего мира. Это было обычная форма приветствия, предшествующая предложению присоединиться к тем, кто процветает на благословенных островах.
Лелея свои тайные замыслы, островитяне восхищались кораблем, его конструкцией и внешним видом. Матросы казались им опытными моряками, на островах им нашлось бы много работы. Только было странно, что корабль прибыл не с запада, откуда обычно заплывали на Тило случайные суда, а из восточных земель, находившихся очень далеко от архипелага. Значит, кораблю удалось пересечь Семордрию.