- Кто бы ты ни был, пришел твой последний час! - вскричал правитель Эль-Ларимара. - Пришел конец и таинственному кукловоду, который тобой управляет.
Голос Эхомбы, как и выражение его лица, ничуть не изменились.
- Я - Этиоль Эхомба из Наумкиба, и никто мною не управляет.
Он открыл рот и прежде, чем Химнет успел окончательно вздеть руку, плюнул в сторону властителя центрального побережья. Два влажных черных шара вылетели из его губ и угодили прямо в открытое забрало золотого с алым шлема Химнета.
Рука правителя Эль-Ларимара замерла, не поднявшись. Химнет зашатался и сделал шаг в сторону. Потом послышался металлический скрежет, и его броня начала трескаться. Химнет завалился на бок, и прорицательница Темарил вскрикнула. Сраженный двумя эромакади, он распростерся на полу. Его доспехи продолжали раскалываться, как яичная скорлупа.
Перегриф выхватил меч и бросился вперед. Но на пути у него вырос Симна. Выставив перед собой свой клинок, северянин позволил себе улыбнуться.
- Ну уж нет, мой почтенный друг. Клянусь Гекведом, мы с тобой всего лишь зрители на этом спектакле. Давай-ка досмотрим его со стороны, тем более что участвовать в нем могут лишь те, кому это по силам.
Генерал смутился, глянул на странствующего фехтовальщика, затем кивнул и опустил меч.
Темарил бросилась к своему поверженному повелителю. Тревога исказила ее прекрасные черты, но она не плакала. Потом она подняла голову и испуганно взглянула на Этиоля.
- Он... он мертв?
- Нет. - Эхомба окинул долгим взглядом человека в растрескавшихся доспехах. - Только парализован и, как мне кажется, исключительно выше пояса. Скоро к нему вернется подвижность.
Она благодарно улыбнулась и снова повернулась к супругу.
Подошли Симна и Алита.
- Неужели только парализован? - спросил северянин. - Зачем же останавливаться на полдороги? - Он острием меча указал на Химнета.
- Нет, дружище, - остановил его Эхомба. - Я пришел сюда не за этим.
Симна просительно посмотрел на друга.
- Клянусь Галвентом, братец, он очнется и попытается убить тебя. Он уже тебя убил!.. Кстати... - Он повернулся к заросшему шерстью мастеру некромантии. Хункапа вежливо улыбнулся ему. - Я понял! - вскричал северянин. - Этиоль, ты умер не по-настоящему! Это было подстроено.
Эхомба отрицательно покачал головой:
- Нет, мой друг. Я умер на самом деле. Это точно, потому что я провел некоторое время в том месте, куда уходят все умершие.
- Расскажи, - серьезным тоном попросил его Хункапа Аюб, - на что похоже место, куда уходят мертвые?
- Это неинтересно, - откликнулся пастух. Он подошел к Симне, положил ему руку на плечо и неуверенно улыбнулся. - Я знал, что погибну в бою, Симна. Мне было предсказано это. И не один раз, а трижды. В первый раз мне предсказала это соблазнительная провидица - память о ее красоте и уме навсегда останется в моей душе. Потом меня предупредила собака, чью проницательность и преданность я никогда не забуду. И еще раз это случилось в тумане, чье упорство я тоже буду помнить всегда. "Если продолжишь путь, погибнешь", - сказал он. Так оно и вышло. Это должно было случиться до того, как мы одержали победу. - Повернувшись, он вновь посмотрел на неподвижного Химнета Одержимого - чародея, властителя прославленного Эль-Ларимара. - Вот и пришло время сбыться пророчествам. Однако никто никогда не говорил о том, что может произойти после того, как оно исполнится. - Он перевел взгляд на гороподобного Хункапу Аюба и с благодарностью улыбнулся. - Понимаешь, нигде не было сказано, что мне нельзя будет воскреснуть.
До Симны не сразу дошел смысл последних слов пастуха. Потом он громко расхохотался.
- Надо же, два колдуна! Все это время я, оказывается, путешествовал в компании двух колдунов! - Он встал перед Хункапой Аюбом, чьи глаза вдруг наполнились неземной мудростью, и продолжал: - Сколько невзгод и бед нам пришлось преодолеть, а мне и в голову не приходило... Я и представить себе не мог!
Хункапа Аюб вновь улыбнулся.
- Не все чародеи на одно лицо, добрый воин. Не все в жизни выглядит так, как кому-то видится. Совсем не обязательно быть человеком, чтобы стать искусным волшебником.
Северянин потряс головой. Он все еще не до конца верил.
- Но зачем? Зачем притворяться, зачем играть в прятки? Почему ты позволил людям Недербрае засадить тебя в клетку, зачем сносил насмешки и оскорбления?
Зверочеловек сцепил за спиной огромные руки и некоторое время размышлял над вопросом Симны.
- Тебе не нужно это знать, добрый воин. Даже великий маг нуждается в житейском опыте. Я путешествовал в тех краях и угодил в плен к тем людям. Они не слишком умны, но тем не менее им удалось выстроить в горах на удивление очаровательный город. Я мог освободиться в любое время, но мне всегда было интересно, что движет разумными существами. Я всегда хотел знать, что заставляет добрых людей жестоко поступать со своими ближними, с теми, кто не причинил им никакого вреда. Сидя в клетке, можно многое понять, если, конечно, внимательно вглядываться в окружающее. Потом в Недербрае появился ты - и освободил меня. Ты показался мне более интересным экземпляром, чем горцы, лишившие меня свободы. Я решил сопровождать тебя в надежде узнать много занятного и поучительного. И должен признаться, я не чувствую себя разочарованным.
- Все равно не понимаю. - Симна развел руками. - Почему же ты с самого начала не сказал нам, кто ты такой?
Хункапа Аюб мягко улыбнулся.
- Чародеи, добрый воин, всегда прибегают к этой уловке. Они стараются помалкивать, привлекать к себе поменьше внимания. Мне хотелось получше тебя изучить, понять, каков ты на самом деле. Если бы тебе было известно, кто я, это могло мне помешать.
Симна задохнулся от гнева.
- Изучить!.. И что же ты понял, маэстро косноязычной маскировки, изучая того, кого решил держать в неведении?
- Нет на свете более захватывающего занятия, чем познавать других. Я понял, что люди добры. Все, и ты тоже, Симна ибн Синд, хотя ты долго и нудно будешь доказывать, что это не так. Но я теперь хорошо знаю тебя. Тебя и нашего благородного большого кота. - Хункапа бросил взгляд на Эхомбу. - А вот о твоем друге и наставнике я этого сказать не могу. - Он обреченно пожал плевами. - Но я надеюсь остаться с вами еще на какое-то время. Ваше общество дает мне много пищи для размышлений.