- Наши дети растут! Ты никогда не думала об этом?! – Джордж поднял голос на жену, но нисколько ни устыдился, иногда ее нужно было укрошать.
- Ну, и что! Мы прекрасно помещаемся здесь! – крикнула Джулия.
- Ничего подобного! Дженни скоро уйдет от нас, не стоит забывать, что ей уже пятнадцать! А потом и Гарри, ведь шесть лет пролетят быстро!
- И что, ты же не жил отдельно от отца! – она знала, что задела его за живое, и знала, что это ему крайне не приятно слышать.
- Тогда было время другое! Что я имел кроме самого себя, и своего дурацкого титула от которого было мало прока? Ничего, Джулия, ничего! Но сейчас у нас есть возможность обеспечить наших детей, хотя бы немного! – Джордж отвернулся от жены.
- Пусть добиваются сами, так твой отец говорит? – Джулия подскочила к нему, разворачивая к себе.
- Я отдам эту квартиру Гарри, когда ему исполниться восемнадцать, поэтому нам нужен Дж-Хаус! – Джордж уже собрался уходить, он редко выходил из себя, и вот сегодня он оказался на пределе, он готов был еще сильнее на нее накричать, только дети сдержали его от этого шага.
- О, он уже и имя придумал! – зло сказала Джулия ему в след, Джордж резко обернулся к ней, бросаясь, и хватая ее за плечи.
- Знаешь, порой мне кажется, что тем днем в парке я встретил ни ангела с фотокамерой, а демона, - он отпустил ее, Джулия тяжело дышала, - я ухожу!
- Куда? – ее губы дрожали, это забавляло Джорджа, он уже чувствовал, что совсем скоро она выбросит победный флаг.
- К любовнице, - крикнул он, и хлопнув дверью. Джулия опустилась в кресло, не веря, что он это сказал, да и еще в присутствии их детей.
- Так нельзя, мам, - услышала она голос Дженни, - ты же знаешь какой папа гордый и заботливый, он же думал о нас всех.
- Ничего, он не думал, он думал, как всегда о себе, и сделал то, что он хотел, - Джулия закрыла лицо руками, - ужинайте без меня, я пошла работать, у меня и Флер скоро снова выставка.
- Упрямица, - процедила сквозь зубы Дженнифер, - два гордеца.
- Два сапога, - добавила М-Джейн.
- Да, ладно дня не пройдет и отец прикатит домой, наверное, поехал плакаться к дяде Тому, - Гарри сел рядом со старшей сестрой, - здорово, мои хоромы…
- Не раскатывай губы, - М-Джейн стукнула его по плечу, - наверное, он отправился к дяде Роберту.
- Не-а, - Гарри покачал головой, - дядя Роберт в последнее время каким-то другим стал что ли.
Они наспех поужинали, убрали со стола, помыли посуду, и отправились спать, слыша, как мать ходит, как тигр в клетке, по комнате, постоянно подходя к окну. Вот, поэтому-то он и ушел, рассудил Гарри, хотел показать, что он хозяин здесь, да и он на самом деле был прав, мама просто до сих пор не может привыкнуть, что у них достаточно денег, чтобы жить хорошо.
Джордж приехал домой на следующий же день. Он не стал просить у нее прощение, ползать в ногах, оправдываться, что не изменял ей этой ночью, он только и сказал – добрый вечер. Когда Джулия накрывала на стол, он обнял ее, натыкаясь на ее тяжелый взгляд:
- Что с тобой? – спросил он.
- Ты будешь меня любить, если я изменю тебе? – этот вопрос задел его за живое.
- Конечно, буду, я прощу, помучаю самого себя, а ты мне… простишь меня? – она обернулась к нему.
- Все вы не без греха, - ответила она, он засмеялся, сажая ее на стол, - Джордж, дети придут, - смеясь, она стряхивала с себя его руки.
- Ну и что, я хочу тебя здесь и сейчас. Кто у нас главный в семье? – его теплые губы впились в ее шею.
- О, конечно ты! – она потянулась к его ремню на брюках, как всегда забывая в его объятьях себя и время.
Он исступленно ее целовал, не выпуская из рук, словно сегодня у них будет все, а завтра – ничего. Джулия тяжело дышала ему в плечо, вонзая ногти в рубашку, мня тонкую белую ткань. И почему уже семнадцать лет она сходит от него с ума? Почему он так заводит ее? Ведь уже давно прошла та пора, когда чувства любовники новы, когда их страсть полыхает ярким огнем, превращаясь в фейерверки, влюбленные ведут себя, как ненасытные животные, готовые совокупляться, как кролики везде и в любое время. Ведь за семнадцать лет они успели достаточно хорошо узнать друг о друге, но почему-то их до сих тянет друг другу, как магнитом, почему по-прежнему она не можете насытиться им? Джулия заглушила свой стон у него на плече, чувствуя, как его вместе с ней сотрясает от страсти. Джордж медленно приходил в себе, он провел по мягкому изгибы ее бедер, по ее волосам струившимся по груди и спине. Он поставил ее на пол, позволяя ей поправить одежду, и себе застигнуть брюки.
- К чему эти расспросы? – спросил он после близости.
- Так это личное, касается меня и Флер, - он лишь вздохнул, - но главное, что у нас все хорошо, не так ли? – он ничего не ответил, лишь погрузился в раздумья, не слыша ее второго вопроса, - Поедем смотреть твою землю? – он лишь кивнул, не зная правильно ли ответил.
Зачем она задавала эти вопросы? Зачем бередит ему душу, думая, что он не знает о ее измене с каким-то там художником, и делая вид будто ничего не знает о его похождениях на сторону, ведь он-то знает об ее измене. И ему больно об этом вспоминать. Но если не прощать, то тогда зачем они вместе столько лет? Сила любви, и заключается в силе прощения.
₪
Она же знала о его любовных интрижках, и каждый раз как взгляд останавливался на красивых ногах, Элеонора смеясь говорила, что ее-то точно можно затащить в постель, он же потирал подбородок, и как-то странно смотрел на нее. Все в городе знали о ветрености Марка Спенсера, ее подруга Шейла не раз советовала Нэлли, воспользоваться этим, и переспав с Марком, раз и навсегда забыть о неудачной странице ее жизни под названием брак. Но Элеонора не хотела этого, он был легковерным, а вернее никто не смог ее приручить, и затащить под венец. Марк, почти ровесник ее старшего брата, даже и не думал обзаводиться семьей, куда было проще получать от женщин желаемое, и тихо с ними расставаться после этого. Нэлл не хотела обманывать себя, заблуждаться, что именно она приучит его, и он рядом с ней забудет других, да и не любила она его, даже не хотела. Когда она впервые появилась на выставке Джулии и Флер, они обе на перебой вместе с Еленой и Энди уговаривали ее, что Марк совсем другой. Он был веселым, он знал, как умаслить любую женщину, чтобы она стала согласной на все, он не боялся говорить то, что думает, а еще у него не было склочной мамаши, но все равно он ей был не нужен. Он интересовал ее исключительно как деловой партнер.
Так однажды после одного вечера в конце мая он повез ее к себе. Они были вместе на благотворительном балу, и Марк почему-то не отходил от нее ни на шаг. Элеонора была в восхитительном синем платье, с пышной юбкой, смелым лифом, это платье подчеркивало все достоинство ее фигуру, и оттеняло ее рыжие волосы, уложенные в замысловатую прическу. Марк не позволял ей помногу разговаривать с мужчинами, за это она зло больше пила шампанского, хотя знала к чему все это могло привести, но ей главное было доказать ни такая уж она и святая, какой он хочет показать ее всем, да и он ей никто, чтобы смел указывать. Когда вечер окончился, он вывел ее в холл, помогая надеть пальто, вывел на улицу, и не спрашивая ее, посадил в свою новенькую машину, красивый «Кадиллак». Он привез ее к себе, Элеонора думала, что у них личные дела, и он хочет поговорить с ней немедленно и без посторонних глаз.
Он провел ее в свою огромную квартиру, она посмотрела в его глаза, и сдалась. Ноги подкосились, когда он опалил ее свои дыханьем. Его мягкий рот накрыл ее губы, накрашенные розовой помадой, Марк прижал ее к стене, не терпеливо сжимая ее талию, быстро проникая ладонями под пушную юбку. Нэлл тяжело задышала, надо все это прекратить, но вместо этого, она позволяла ему шарить руками по ногам. Он расстегнул ее платье, и она упало на пол синим озером. Марк подхватил ее на руки, неся через огромную гостиную, в скромную спальню. Он усадил ее на кровать, наблюдая, как меняется ее лицо с каждой скинутой с себя вещи. Как она и думала, он сложен, как бог, ни то, что Онор, вот почему все женщины без ума от Марка, вот почему они все хотели прыгнуть к нему в постель, совсем не заботясь, что завтра они будут не нужны ему.