Андрею Первозванному предстояло проделать две последних операции, наблюдая за работой систем скафандра по мере наступления в шлюзе космического вакуума.
По внутрикорабельной связи оба космонавта вели переговоры, проверяя работу систем, а командир и телеметрия отправляли информацию в Центр управления полетом.
Все предварительные операции прошли успешно, механизм люка открыл прямую дорогу в космос. Андрей, легко оттолкнувшись от корабля, медленно поплыл по тоннелю к люку, увлекая за собой кабель связи и страховочный капроновый фал. И вот он у обреза люка. Высунулся из шлюза, а руки цепко держались за его обрез. Потрясающей красоты бездна развернулась перед глазами космонавта.
Андрей — опытный парашютист, каждый раз, готовясь к прыжку у люка самолета, испытывал желание не покидать эту надежную вибрирующую от моторов твердь. Однако он достаточно легко преодолевал этот спортивный мандраж, потому что уже имел опыт. Шагать же в трехсоткилометровую пропасть на скорости свыше восьми километров в секунду до него еще никто не пробовал. Нужно сосредоточить внимание на пальцах рук, дать им команду разжаться, чуть-чуть оттолкнуться, как учили на тренировках в «бассейне невесомости» — самолете ТУ-104, специально оборудованном для этих работ.
Раздутый избыточным давлением скафандр сковывал и стеснял движения. Андрей, медленно разминая пальцы рук, чувствовал как его плавно выносит из шлюзовой камеры. Легкое движение от шлюза и он поплыл. Рядом извивался, как живой кабель связи, капроновый фал. Теперь он находился в свободном парении, превратившись в маленький космический корабль со своими системами обеспечения жизни. Он стал спутником большого корабля, в котором находился его друг и командир, наблюдавший за ним через объектив телекамеры и передававший информацию на Землю.
Андрей упивался красотой родной планеты, которая стремительно неслась под ним, показывая ему как на уроке географии горы, моря и океаны. Он был счастлив, он был первым…
— Пора возвращаться, Андрей! — голос командира вывел его из состояния эйфории. — Действуй, как учили!
— Будь спокоен, командир. Не подведу!
Андрей излишне резко потянул за фал, его тут же закрутило и понесло под корабль. Командир потерял его из виду и встревожился:
— Ты где?
— Сейчас устраню закрутку и подтянусь к шлюзу, — успокоил Андрей.
Плавными мягкими движениями Андрей собирал в руки фал. И вот он на обрезе шлюзовой камеры. Нужно пройти ее и войти в корабль. Развернулся и пошел ногами вперед в люк, как предусматривалось инструкцией и как отрабатывали во время тренировок. Но раздутый скафандр не пускал. С помощью регулятора попытался сбросить давление. Не получилось. И сразу дурные мысли полезли в голову.
— Командир, войти не могу, скафандр не пускает.
— Передохни и снова попробуй.
Командир в наушниках шлемофона слышал тяжелое, учащенное дыхание Андрея.
Корабль тем временем уходил из зоны радиовидимости с территории СССР.
— Командир, ухудшается работа систем жизнеобеспечения, становится душно. Буду пробовать входить головой, — почти хрипел Андрей.
— Пробуй, все пробуй! Только не волнуйся. Я подстрахую тебя, Андрюша. Буду готовиться к выходу.
Андрей развернулся и попытался протиснуться головой в шлюз, но раздутые избыточным давлением плечи скафандра не пускали.
Ситуация резко обострилась. Он старался втиснуться, вытянув руки вперед и хватаясь за выступы на конструкции шлюзовой камеры. Это привело к заклиниванию.
И как будто в дополнение к этому резко снизилась подача кислорода. Дышать стало тяжело. Все тело от избытка углекислоты покрылось холодным потом, который, стекая по лбу, слепил глаза.
По приборам командир оценил обстановку:
— Держись, Андрюша, что-нибудь придумаем.
Он быстро включал и выключал тумблеры, готовил разгерметизацию корабля с тем, чтобы выйти из шлюза и помочь товарищу.
В это время Андрей лихорадочно оценивал ситуацию. Мозг с трудом подавлял липкий страх нормального человеческого инстинкта самосохранения. — «Это смерть!» — Готовился ли он к ней? Нет, не готовился. Он хотел жить и не на смерть летел в этот космический полет, а ради жизни красивой и светлой.