Через двенадцать часов датчики температуры, наклеенные на тела космонавтов, начали показывать первые признаки переохлаждения.
По связи запросили самочувствие.
— У нас комфорт, — сообщил командир условного экипажа Володя Алексеев.
Глядя на приборы, врачи Олег Бычков и Коля Филатов с сомнением качали головой.
Олег посмотрел свои таблицы по ранее проведенным экспериментам в летном обмундировании и сказал:
— Не думаю, что у них комфорт. Ну, что ж подождем — увидим.
Не только «железки» выдерживают критические температуры. Александр Волков и Анатолий Соловьев в Заполярье
Старший в группе космонавтов Евгений Хрунов, тоже взглянув на таблицы температур, прокомментировал:
— Хорошо смотреть «Приключения на Крайнем Севере» Джека Лондона по телевизору, сидя в теплой гостинице, а не в темноту ночи через иллюминатор спускаемого аппарата, в котором -10 °C и кругом обжигающий металл. Что-то мудрит Алексеев!
Прошло еще два часа. Показания приборов говорили о том, что переохлаждение приближается к критическим параметрам.
На вопрос о самочувствии Алексеев снова повторил, что у них комфорт и можно продолжать эксперимент.
Мы стали сомневаться в правильности показаний хорошо оттарированной и проверенной аппаратуры: может быть в ней идет сбой от перемены места? Готовили аппаратуру в Москве, а здесь Воркута — 69-я параллель.
Еще через час наши сомнения развеял досрочно вышедший на связь Николай Порваткин.
— Если у него (Алексеева) комфорт: пусть сидит. А я пошел к черту…
Все, сидевшие в комнате, где работала громкоговорящая связь, рассмеялись, а кто-то сказал:
— Одна «железяка» сломала другую.
Через минуту после этого Алексеев с юмором висельника сообщил, что под комфортом он имел в виду комфорт в минус пятой степени.
— Я тебе покажу комфорт в минус пятой, — взяв микрофон, с негодованием сказал Женя Хрунов. — За такие шуточки морду бьют.
«Голубая птица» с врачами и экспериментаторами стремительно подъехала к аппарату. Окоченевшим «железякам» помогли выбраться наружу. И уже в теплом салоне спасательной машины космонавты, клацая зубами, пили горячий чай. А машина мчалась к шахте Юнь-Яга, где в три часа ночи работала парная. В разогретой до +120 °C сауне смуглое тело Коли Порваткина покрылось мурашками. Даже через полчаса пребывания в этом пекле он еще периодически клацал зубами.
Финалом этого эксперимента была простуда Порваткина, и он до конца работ в Воркуте так и не был допущен врачами к эксперименту, хотя очень рвался. Но он чем мог помогал бригаде экспериментаторов. Алексеева простуда миновала. Он ссылался на то, что его уберегла гимнастика йогов, которой он занимался в корабле, и способности экстрасенса.
Мы готовили следующий эксперимент за пределами аппарата. Предусматривалось выживание с применением парашюта, подручных средств (имеется в виду снег) и снаряжения, находящегося в корабле.
В эксперимент должны были идти Евгений Хрунов и Володя Алексеев.
Опыт отсидки в корабле был получен. Он показал, что можно сидеть до тех пор, пока работают системы вентиляции. После разрядки аккумуляторов и прекращения работы всех систем, нужно покидать аппарат и, используя парашют и подручные средства, зарываться в снег, чтобы не замерзнуть и продлить время выживания на случай непогоды, замедляющей время прихода спасателей на вертолетах или спасательных машинах.
Этот элемент методики должны были отработать Хрунов и Алексеев.
Одев полный комплект теплозащитной одежды, космонавты с блоками НАЗа из теплого салона «Голубой птицы» вышли на снег и начали работу. Предстояло сделать укрытие в сугробе. Мороз и пронизывающий ветер сразу вцепились в лица и руки. Достав из НАЗа нож-мачете, Евгений и Володя начали делать берлогу, в которой предполагалось отсидеть двенадцать часов.
Резали кирпичи настового снега и выкладывали его в бруствер со стороны ветра, создавая таким образом, защиту от ветра. Пока работали, даже начинали потеть. Поэтому приходилось останавливаться, но тут мороз напоминал о себе и требовал, как можно быстрей создать укрытие. После двух часов работы удалось в какой-то мере защититься от ветра.
Алексееву перед выходом из «Голубой птицы» советовали снять специальные штурманские часы на металлическом браслете, чтобы уменьшить пережим кисти и убрать дополнительный источник холода, коим являлся металл. Володя проигнорировал совет. И теперь часы, зажатые манжетой гидрокостюма «Форель», уменьшили доступ крови к кисти, что вызвало быстрое охлаждение и замерзание пальцев. Для того, чтобы теперь их снять, нужно было оголить обе руки. А это значит, что остудить их и лишить работоспособности. Чтобы проделать эту операцию, Алексеев запросился в «Голубую птицу». По условиям эксперимента этого делать нельзя. Допустил пенку в своих действиях — сам и расплачивайся. Об этом ему не без юмора напомнил Хрунов: