Георгий присматривался к окружению: наверное, среди них есть и ему подобные. Обратил внимание на одного рослого летчика, но тут же решил, что таких длинных, наверное, в космонавты не берут. Впрочем, приглядевшись, Георгий понял, что они примерно одного роста. Привлекла в этом белокуром с вьющимися волосами человеке с мужественными чертами лица какая-то внутренняя собранность и целеустремленность. «Наверное, все-таки мы по одной причине здесь», — решил Георгий.
Разговорились. «Владимир Шаталов», — представился новый знакомый. Вскоре выяснилось, что они даже служили некоторое время в одном округе. Причина пребывания в госпитале у них действительно была одна и та же. Присмотревшись, убедились, что здесь таких немного.
Пошли тревожные дни, когда каждый мог познать горечь несбывшейся мечты: малейшее отклонение в здоровье от нормы — и возникнет непреодолимая преграда.
Началось со сдачи анализов. Они в норме. Значит, первая ступенька в барьерном беге по медицинским лабораториям позади. Сколько еще препятствий?! Об этом знали только врачи, которые «наизнанку выворачивали» организм: осматривали, просвечивали, прослушивали. Когда осматривал хирург, обратил внимание на шрамы на запястьях рук.
— Что это? — спросил он.
— Следы из далекого детства, — грустно улыбнувшись, сказал Георгий.
Врач не допытывался, но потребовал, чтобы Жора повращал кистями, согнул и разогнул по очереди все пальцы, и, убедившись в отсутствии дефектов, медицинским неразборчивым почерком написал заключение. В конце можно было прочесть: здоров.
Подходя к дверям каждого нового кабинета, Жора чувствовал, как сердце начинает отсчитывать шаги. «Неужели за этой дверью находится стена, через которую не перепрыгнешь?» — каждый раздумал он.
Но вот пройдены все кабинеты. Врачи единогласно решили, что его организм здоров. Отмучился?! Нет. Теперь предстояли специальные исследования, после которых, можно сказать, лишь приоткрывалась дверь в отряд космонавтов. А ведь именно здесь вполне здоровые ребята срезались. Значит, кроме здоровья, нужны были еще какие-то качества.
Человеческий организм способен воспринимать огромное количество информации, поступающей к нему через органы чувств, перерабатывать ее, запоминать и при необходимости применять в определенных условиях. Но при этом он может по-разному реагировать на показания приборов и сигнализаторов. У одних людей скорость реагирования высокая, у других замедленная. Это и проверяется во время исследования на специальных тестах.
Одним из наиболее сложных экспериментов была проверка на черно-красной таблице Шульца. Сложность выполнения задания заключалась в том, что на таблице, разбитой на сорок девять квадратов с двадцатью пятью черными цифрами и двадцатью четырьмя красными, нужно было производить подсчет суммы, состоящей из черной и красной цифры, при этом сумма должна быть равна двадцати пяти. Черные цифры шли в возрастающем порядке, а красные в убывающем. Кроме всего, при проведении эксперимента вводились дополнительные световые и звуковые помехи в виде отсчета этих же цифр, но в ином порядке. Необходимо большое усилие воли испытуемого, чтобы отстраниться от всех помех и избирательно вести правильный отсчет. Сбившись однажды, нужно не растеряться и продолжать эксперимент.
Когда Добровольскому объясняли условия и поставили задачу, он мысленно настроил себя на то, что находится в полете и выполняет сложный всепогодный перехват, когда нужно отключиться от хаоса звуков и шумов, врывающихся в уши через шлемофон, все внимание сосредоточить на приборах. Правильный внутренний настрой позволил ему пройти и через это испытание. Правда, после него в глазах рябило. Георгий почувствовал испарину на лбу, неприятно прилипла майка к спине между лопатками.
Психологических проб было много. Одна из них — на проверку зрительной памяти. Испытуемому показывали более десятка приборов с разной ценой деления шкалы. Необходимо было быстро прочесть показания приборов, а потом выйти в другую комнату и нарисовать их, изобразив положение стрелок на шкалах. В кабине самолета при выполнении полета летчик успевает отслеживать показания многих приборов. Он как бы каждое мгновение мысленно фотографирует приборную доску. Зрительная память пилота помогла Добровольскому пройти и эту пробу. Но и это был еще не конец.
Еще и еще продолжались испытания. И на запоминание текста, и на запоминание пропущенных букв, слов при наличии острого дефицита времени. Тут не только смекалка нужна была, но и эрудиция, чтобы после вставленных букв не получилось вместо «орел слетел с высокой скалы из-за туч» — «осел лежал с высокой скалы куч». Иногда получались смешные словосочетания, но испытуемым в это время было не до смеха: терялись баллы, возможно, именно те, которых не хватит, чтобы пройти эту сверхпристрастную и очень строгую комиссию.