— Клод?! — воскликнула герцогиня. — Какая наглость! Надеюсь, ты поставила его на место?
— Он не искал любви, он искал денег, — ответила Тина.
— Разве не этого ищет большинство людей? — опять вставил свое замечание лорд Винчингем.
Тина поняла, что сегодня он решительно был настроен всем перечить. Она подняла глаза и посмотрела на догорающие, оплывшие свечи, потом сквозь ветви деревьев на звезды, которые только начинали угасать, и, задыхаясь от переполнявших ее чувств, сказала:
— Это все так прекрасно! И я счастлива. Возможно, в первый раз в своей жизни я счастлива. Мне даже не верится, что это не сон.
Она говорила с таким вдохновением, что лорд Винчингем не смог возразить ей.
— Это все так прекрасно! — продолжала Тина. — И вы были так добры ко мне. У меня нет слов, чтобы сказать, как я вам благодарна.
— Я думаю… — начал лорд Винчингем тихим голосом. Но тут оглушительный звук нарушил тишину и красоту сада. Граф прижал руку к своей груди. — Проклятие. Кажется… — произнес он совсем другим тоном и упал к ногам Тины.
Глава 5
На какое-то мгновение герцогиня и Тина замерли от испуга. Но в следующий же миг Тина с криком ужаса бросилась на колени перед графом. Она подумала, что он умер, и ее охватило чувство полной беспомощности. Бедная девушка не могла даже пошевелиться, она только смотрела, как атласный камзол лорда Винчингема покрывается кровью.
Потом он слегка пошевелился и открыл глаза. Неизвестно откуда появились люди. Их крики и возгласы вызвали большую неразбериху. Герцогиня отдавала непонятные приказания, посылая слуг во все стороны сада.
Лорд Винчингем посмотрел на Тину. Свет сотен свечей падал на его лицо.
— Боже мой! Меня подстрелили, — едва слышно произнес он.
— Лежите спокойно, — скомандовала Тина. — Я думала, вас убили.
— Проклятие! Я и сам так подумал, — ответил граф.
Он прижал руку к плечу, потом поднял ее и увидел, что его пальцы в крови.
— Не двигайтесь, — настаивала девушка.
Над ее головой герцогиня продолжала раздавать команды:
— Снимите дверь и несите ее сюда. Я участвовала в охоте и знаю, что, когда в человека попадает пуля, его нужно положить на дверь, чтобы он лежал ровно.
Лорд Винчингем попытался засмеяться.
— С моими ногами все в порядке, бабушка.
— Будь то ноги или ключица, тебя надо положить на дверь, — отрезала старая герцогиня.
— Я сам смогу идти, — запротестовал лорд Винчингем и попытался встать, но боль оказалась настолько сильной, что он снова упал на траву, и кровь еще сильнее полилась из его раны.
— Не веди себя как последний глупец, мой мальчик, — разозлилась на него бабушка.
В этот момент из дома прибежали два лакея, держа в руках столешницу. Следуя указаниям герцогини, они положили на нее лорда Винчингема, который уже был не в силах стоять.
Медленно и осторожно все направились к дому. У крыльца их встретили несколько лакеев, которых герцогиня послала найти того, кто мог стрелять в графа. От долгого бега они едва переводили дыхание.
— Мы никого не нашли, ваша светлость, — произнес один из них. — Улицы пусты в столь ранний час.
— Тупоголовые болваны! — набросилась на них герцогиня. — Он же не будет стоять на месте и ждать, пока его схватят. Осмотрите каждый переулок, останавливайте каждого, у кого будет подозрительный вид и что-то выпирает из-под одежды. Это может оказаться пистолет! — Она почти кричала на лакеев, отдавая все новые и новые приказания, но потом жестом руки остановила их. — Слишком поздно. Преступник мог добраться уже до Пиккадилли или Тайберна. Кем бы он ни был, он куда расторопнее вас, простофиль!
Лакеи почувствовали себя униженными и виноватыми за то, что позволили жертве скрыться. Старая герцогиня с гордым видом прошла в дом. Перья на ее шляпе шуршали при дуновении утреннего ветерка, а трость с набалдашником из слоновой кости придавала ее движениям уверенность королевы. У Тины, пока она следовала за лакеями, которые несли лорда Винчингема наверх, было такое чувство, будто наступил конец света.
Что будет с ней теперь, когда лорд Винчингем ранен? А что случится, если он, не дай Бог, умрет?
Она почувствовала некоторое облегчение, когда узнала, что преступника не поймали, потому что, как ей казалось, она знала, кто стрелял в ее опекуна. Но могла ли она полностью быть в этом уверена?
Неужели Клод на самом деле мог зайти так далеко? С другой стороны, ведь ему казалось, что только смерть кузена отделяет его от наследства.