— Ты очень смелый человек, Алиса. Мне до тебя очень далеко.
— Не говори чепухи. Если я не показываю страха, это не значит, что я его не испытываю. Я боюсь смерти, как и все остальные. Боюсь вас потерять. Боюсь, что наша более менее устоявшиеся жизнь может полететь в тартарары. Но если я буду тревожиться от этого, то никаких нервов не хватит. Хотя, жизнь научила быть немножко безэмоциональной тварью.
— Не говори так на себя, — запротестовала Саманта. — Ты хорошая.
— Хорошая? — рассмеялась Алиса. — Нашла кого назвать хорошей! Человека, без зазрения совести нашпиговывающий людей свинцом. Сомневаюсь, что хороший человек так поступает.
— Для меня ты остаёшься хорошим человеком. Остаёшься другом. Частичкой новой семьи.
— Правда? — опешили рыжая.
— Конечно! — они обнялись.
За обменами нежностями рыжая услышала посторонний звук. Овчарка напряглась и виляла хвостовом, выжидая.
— Замри, — прошептала Алиса на ухо. — И возьми арбалет.
Из кустов гордо вышел самый настоящий благородный олень. Его длинные рога зацепались за голые ветви, а копыта утопали в листве. Золотистая шерсть переливалась на солнце. Он пока не замечал охотников и не подозревал об опасности.
— Задержи дыхание и возьми на прицел. Не думай о выстреле. Не думай, что ты его убьёшь. В конце концов, мы потому и люди, что можем себе это позволить.
Саманта выстрелила. Олень качнулся, попытался убежать, но упал. Стрела пробила толстую шею насквозь.
— Жалко, — вздохнула она. — Такой красивый.
— Конечно красивый, — подтвердила Алиса. — Но ты у меня намного красивее. И я готова убить любого, чтобы такие, как ты, жили счастливо.
— Ох, — лицо Саманты покрыл румянец. Сердце ещё бешено колотилось от переизбытка эмоций. — Спасибо.
— Потом благодарить будешь, — рыжая резко выдернула стрелу. —Сейчас эту тушу нужно доставить на базу. Беги и зови на помощь, пока хищников не набежало.
— А как же ты? — забеспокоилась Саманта.
— Не боись. Ганс меня защитит. Верно, Ганс?
В знак подтверждения пёс потёрся об ноги хозяйки.
***
— Лёха! — в гараж ворвался взъерошенный пацан.
— Что там ещё? — недовольно протянул Алексей, только усевшись на гамак. Весь день он только и делал, что вытачивал доски для утепления здания поместья.
— Долго объяснять, пошли! — он скрылся за дверью.
— Ничего не могут сделать без Лёхи. Как дети малые, — пробубнил под нос Алексей.
Выйдя на балкон и поравнявшись с тем, кто его позвал, Лёша на секунду потерял дар речи. За укреплённым забором бесновалась большая группа лиц. У всех чернявые лица, тёмные волосы. Вычурная разноцветная одежда, дополняемая килограммами украшений. Кто-то веселился и танцевал, некоторые лезли на забор и охрана с трудом их спихивала. Лёша понял, что ещё немного, и по ним откроют огонь.
— Где Вильгельм? — спросил пацана Алексей.
— На вылазке.
— Как не вовремя, — процедил он сквозь зубы. — Поднимай наших. Будем оттеснять.
— Понял, — пацан выбежал с балкона.
Лёша опёрся об перила и со всей силы сжал их, наблюдая. За прошедшие месяцы Алексей совершенно забыл об этом факторе. Даже когда исчезли взрослые, у таких детей, с детства приспособленных к экстремальным условиям, было явное преимущество перед другими.
«Интересно, — подумал Лёха, — а что сейчас твориться в Африке? Наверное, никто и не заметил изменений».
— Лёша, — Саманта прервала его мысли, — а кто это такие?
— Цыгане, — мрачно ответил Алексей. — Никогда не видела цыганов, что ли?
— Цыгане? Ты про ромов?
— Ну, или ромы, их и так называют.
— Видела только на фотографиях.
— А теперь посмотришь в живую. Такое на картинках не покажут.
— Что вы собираетесь делать? — обеспокоенно спросила девушка.
— Пятачок, — вздохнул Алексей, — неси ружьё.
— Пятачок? — удивилась Саманта.
— Ай, — махнул Лёша. — Не бери в голову. Местная шутка.
Алексей с нахмуренной миной покинул балкон.
Держа оружие на плече, он неспеша подходил к стальным воротам. За ним несмело шли остальные члены группы.
— Открывайте ворота! — крикнул Алексей. — Сначала попробуем поговорить. Хотя, сомневаюсь, что из этого что-то выйдет.
Зелёные куски стали отворились, открывая всем разноцветную толпу. Цыгане хотели броситься к ним на встречу и разделить свою радость, но их остановили направленные стволы. Все вдруг затихли, с животным страхом глядя на оружие. У самих же жителей поместья дрожали руки. Никто не хотел омрачать этот день новыми смертями, но и заговорить не решался.
— Кто у вас главный? — прервал тишину Алексей. — Пусть выйдет. Поговорим.
Лёша поставил ружьё на предохранитель и пошел навстречу толпе. Затылком он почувствовал взгляд. Саманта с нескрываемым страхом наблюдала за ним. Он обернулся и улыбнулся ей. Не смотря на безмятежное выражение лица, под ложечкой сосало, а в ушах громко стучала кровь, заглушая мысли.
Из толпы выпрыгнула молодая цыганка, одетая в длинную пышную юбку с воланами. Она, пританцовывая, пошла к Алексею на встречу. Так они и встретились на середине.
Лёша пытался не смотреть ей в глаза, зная, какими последствиями это чревато.
— Чего вы хотите? — спросил он с нотками презрения.
— Красавчик, у нас праздник! — в её голосе слышался лёгкий акцент. Странно, учитывая, что все теперь говорят на одном языке. — В нашем таборе родился мальчик!
— А мы тут причём? — Алексей не разделял её энтузиазма.
— Как причём? — удивилась цыганка, широко раскрыв глаза. — Надо же с кем-то отпраздновать! — Толпа дружно поддержала своего главаря.
— Не-не-не, — замахал руками Алексей, пятясь. — Вы меня уже когда-то один раз обокрали. Я с вами особо и разговаривать не хочу, не то, что впускать в свой дом.
— Ну чего ты? — расстроилась цыганка. — Я вижу, что у тебя доброе сердце. Так зачем же врать самому себе?
— Я тебе сейчас покажу своё доброе сердце, — прошипел Алексей. — Видишь их? — кивнул Лёша назад, намекая на своих людей. — Почти каждый из них кого-то убил. Я не скажу, что нам это нравится, но все готовы испачкать руки, защищая свой дом. В этом я уверен. Поэтому, во избежания кровопролития, попрошу вас исчезнуть. Желательно также, как наши матери и отцы, — он горько усмехнулся.
— Я тебя поняла, — расстроенно ответила цыганка. — Позволь хоть, милый человек, позолотить тебе ручку. Не хочется уходить просто так, ничего не сделав.
— Только если вы потом уберётесь, — Алексей нехотя протянул мозолистую ладонь. В принципе, он ни чем не рисковал. Ценных вещей при нём не было. И только когда липкие руки цыганки прикоснулись, он вспомнил, что за пазухой лежит футляр. Но отступать было уже поздно.
Цыганка начала водить пальцами по его выемкам и линиям, что-то бубня себе под нос. Алексей всё же дал слабину и взглянул в её глаза. Оторвать взгляд он уже не смог. Казалось, что её черные зрачки поглощают весь свет, попавший в них. Окружающий мир начал меркнуть, ноги резко подкосились, сознание помутилось. Лёша не заметил, как его окутала тьма.