В тот же миг разнесся удар гонга, означающий, что пора уходить из Заповедника. Привратник тоже приглашал посетителей к выходу. Однако за воротами нас ожидал неприятный сюрприз. Когда мы встали на самокаты, все они оказались без колес! Только тогда я вспомнил, что один из смотрителей показался мне подозрительно знакомым.
– Пан профессор! – воскликнул я. – Это дело рук Алойзи! Я видел его! Это наверняка он!
Издалека до нас долетел характерный смех. Теперь не оставалось никаких сомнений.
– Негодник! – вздохнул пан Клякса. – Делать нечего, пойдем пешком. Надо спешить – путь неблизок, а у нас нет быстрых адакотурадских ног.
И тут из темноты вынырнул запыхавшийся пан Левкойник.
– Резеды нет! Пропала Резеда! – испуганно кричал он. – Гортензия здесь… Георгина тоже… Пиония… Роза… Все на месте! Только Резеды нет! Мы все обыскали… Все время была с нами… Доченька моя! Дитятко! Моя Резеда! О, я несчастный! Пан профессор, что с ней случилось?
– Сохраняйте достойное звания розовода спокойствие! – призвал его пан Клякса. – Все вижу, все слышу, пребываю начеку. Моя борода тоже начеку. Вашу Резеду похитили. Да! Ее украл сделанный мной механический человек по имени Алойзи Пузырь. Это его делишки.
И пока пан Левкойник продолжал издавать крики отчаяния, пан Клякса встал на одну ногу, раскинул бороду и погрузился в мысли глубоко как никогда.
История Анемона Левкойника
Не будем мешать пану Кляксе. Пусть он себе сосредоточенно размышляет в одиночестве. Я же воспользуюсь случаем и расскажу тем временем о семействе Левкойников. Вначале мне казалось, что можно обойтись и без этого, но теперь, когда пропала Резеда, я просто обязан сообщить вам некоторые сведения об этой необычайной семье.
По дороге в Адакотураду мы с паном Левкойником не раз сиживали вечерами на корме «Акульего Плавника», наслаждаясь прохладным ветерком, таким приятным после дневного зноя. Когда остальные пассажиры спускались в каюты, мы вдвоем, устроившись на бухтах морских канатов, заводили длинные беседы, частенько затягивавшиеся за полночь.
Именно тогда рассказал я пану Левкойнику о пане Кляксе, об Алойзи и о том, что произошло с моими родителями.
Пан Левкойник в свою очередь посвятил меня во все дела своего семейства. Ничто так не сближает, как доверенные друг другу секреты. Поэтому очень скоро между нами завязалась дружба, и мы обо всем говорили вполне откровенно.
И вот что поведал мне розовод. Этот рассказ я запомнил очень хорошо.
«Зовут меня Анемоном Левкойником. Родителей я потерял еще в раннем детстве. Воспитывал меня дед, знаменитый специалист по выращиванию кактусов. С первых лет я интересовался ботаникой, собирал травы и цветы, заучивал их латинские названия. В возрасте семи лет я составил рифмованный словарь компасных растений, то есть таких, которые указывают стороны света. Я с удовольствием работал в саду и в теплицах деда и даже помог ему вывести кактус, который на закате свистит, как черный дрозд.
Со временем я приобрел столь обширные знания, что смог самостоятельно провести ряд любопытных опытов по скрещиванию цветов с насекомыми и птицами. Кроме того, я начал применять различные вещества, придававшие цветам особые свойства. Я вывел съедобный анемон со вкусом халвы, а также астры, летавшие подобно бабочкам. Не стану утомлять вас рассказами о менее значительных достижениях и перейду прямо к делу, определившему все мое дальнейшее существование.
Однажды, когда мне было девятнадцать лет, после многочисленных неудач я все-таки сумел довести до победного конца один из самых трудных замыслов. Посредством особой энергии, в свое время открытой профессором Кляксой и повсеместно известной под названием кляксической, мне удалось вырастить совершенно новый сорт левкоя, обладавший неведомыми доселе свойствами…»
В этот миг раздался зычный голос капитана «Акульего Плавника», разгадывавшего очередной кроссворд:
– Растение из четырех букв! «Ю» в середине, эй?!
– Плющ, – крикнул пан Левкойник и продолжил свою повесть:
«Этот цветок, выращенный мной с таким трудом, называется Левкоем путеводным. Достаточно понюхать его, чтобы впасть в сон-путешествие и перенестись в чужие края как наяву. Погруженный в такой сон человек навещает неведомые города, и все, что он видит и слышит, вполне соответствует действительности и остается в его памяти на всю жизнь.
Я первый, кому удалось осуществить этот смелый замысел. Решив никого не допускать к своей тайне, я спрятал чудесный цветок в самой гуще сада, куда еще никогда не ступала нога человека. И каждую ночь, тайком выйдя из дома, я нюхал свой левкой, погружался в сон и отправлялся в дальние странствия; а когда утром проверял по географическим атласам и учебникам маршруты своих снов, то все до йоты совпадало с действительностью.
Таким образом я смог посетить множество интересных стран, в том числе Палемонию, Абецию, Вермишелию, Грамматические острова, Патентонию и Невзаправдию. Сон-путешествие обычно заканчивался на рассвете, и я незаметно возвращался через окно в свою комнату, пока дедушка не заметил моего отсутствия. Он лишь недоумевал, отчего это от меня вечно пахнет левкоями и потому частенько говаривал:
– В человеке обязательно есть что-то от его имени.
Однажды, понюхав свой левкой, я снова погрузился в сон и перенесся в страну, которой потом не обнаружил ни на одном глобусе и ни в одной энциклопедии. Это был небольшой остров, затерявшийся среди океана. Назывался он островом Двойников. Расскажу о нем только самое главное.
Общеизвестно, что есть страны, в которых одновременно живет несколько, а то и несколько десятков, разных племен, разговаривающих каждое на отдельном языке.