— Зачем тую? — туплю я.
— Чтобы тебя под ней вместе с твои Сергеем и прикопали! — бьется в экран Ленка. — Хотя… Ты фильмы про итальянскую мафию смотрела? Те, где ноги в тазик с цементом, — и в речку!
— Ты чего раздухарилась? — недоумеваю я. — Он это место выбрал, значит, придется там и разговаривать… как-нибудь…
— Делай, что хочешь! — сдается Ленка. — Чую, плохо всё закончится… Для всех! Вместо твоего фотопозора выйдет криминальная хроника.
— Не каркай! — сержусь я. — Еще наряд выдумывать!
— Брючный костюм или что-то наподобие! — тут же предлагает загоревшаяся идеей Ленка. — Поздний вечер, сад — прохладно. И сверху что-нибудь тепленькое…
— Не хочу я тепленькое, — сопротивляюсь я.
— Правильно! — фыркает Ленка. — У тебя сразу два мужика — согреют!
— Лена! — предупреждающе говорю я.
— Ладно-ладно! — грустно смеется она. — Везу!
— Это… Это очень ярко… — отказываюсь я, когда к семи часам вечера Ленка привозит мне красный трикотажный костюм, состоящий из двубортного жакета и юбки-брюки.
— Это сильный аргумент в любом разговоре и споре! — убеждает меня Ленка. — С женщиной в красном никто не связывается! Сюда твои молочно-кремовые туфли на трапециевидном каблуке подойдут лучше всего.
— Под этот жакет ничего не наденешь! — возмущаюсь я.
— Как это ничего? — удивляется Ленка. — Нет, конечно, если ты голышом хочешь…
— Лена! — предупреждаю снова.
— А мое красное белье? Моя новиночка? — почти стонет Ленка, доставая красное бюстье.
— А что тогда на голове? — всё еще сомневаюсь я.
— Ничего сложного, — быстро отвечает Ленка. — Всё-таки садовая вечеринка!
— Ого! — встречает меня в холле Холодильник, одетый в демократичный мягкий костюм цвета мокрого асфальта и белую футболку под пиджаком. — Такое впечатление, что ты собралась на войну! Это очень круто!
— Не на войну, так, на садовую прогулку, — отвечаю я, крутанув высоким хвостом.
— Зато я тебя теперь ни в толпе, ни в зелени кустов не потеряю! — заключает довольный Холодильник.
Гарден-вечеринку Матвей организовал в своем загородном клубе-ресторане "Охотник". Будет человек сорок-пятьдесят. Самых близких.
Всё это сообщает мне Холодильник, пока мы добираемся до "Охотника". Сорок-пятьдесят близких… Мне со всей родней столько не собрать.
На открытом пространстве, на самом берегу искусственного озера, я вижу сколоченную из грубой древесины огромную веранду с несколькими десятками столов, покрытых крафт-бумагой. В подвешенных к потолку веранды за горлышко на тонкой бечевке прозрачных бутылках, подобных тем, в которых в моем раннем детстве продавали кефир, по одной розе, розы самых разнообразных цветов. В центре каждого стола поднос с разноцветными и разновысокими толстыми свечами. Инструментальный квартет играет легкую музыку. Гостей еще немного. Мы приехали без опоздания.
— Вы просто вамп! — шутит Матвей, любуясь моим видом. Матвей встретил нас лично и теперь провожает к дальнему столику. — Вот! Здесь будет удобно. И все гости как на ладони, и мест за столом только три. И третьим буду я!
Благодарно улыбаюсь Матвею, и он добавляет:
— Как хозяин, я буду часто отлучаться. Значит, поболтаете наедине.
В этот момент, скорее всего, цвет моего лица совершенно совпал с цветом моего наряда. Но проверить не могу — не доставать же зеркальце.
— Не могу на тебя налюбоваться, — сознается Холодильник, когда мы остаемся одни, Матвей уходит встречать гостей. — Тебе очень идет этот агрессивный цвет.
— Никакой он не агрессивный, — не соглашаюсь я, растерявшись от того, что комплимент доставил мне удовольствие. — Просто ты своим дресс-кодом не дал мне возможности блеснуть большей частью нарядов.
— Я отработаю этот свой промах, — обещает мне Холодильник, беря с подноса официанта два бокала шампанского.
Больше двух часов мы беседуем обо всем и ни о чем, время от времени с интересом наблюдая за программой самой вечеринки. Оказалось, что ее тематика музыкально-гастрономическая. Матвей Сокольский собирается кардинально менять и основное меню ресторана, и его культурную концепцию. И это презентация нового подхода. Постепенно втягиваюсь в неспешный разговор с Холодильником и изредка подсаживающимся к нам Матвеем. С удовольствием слушаю живую музыку и… жду. Жду Сергея.
Родин появляется в компании Светланы с большим опозданием. Светлана тоже в брючном костюме. Он черный и очень идет ей, яркой блондинке с асимметричной прической. Если я, надев красный костюм, едва тронула губы бесцветным блеском, то Светлана сделала на своих губах акцент: они алые и очень выразительные.
Стол Сергея и Светланы в противоположном конце веранды. Им приходится подсесть в компанию к уже сидящим за стол на шестерых. Пока Светлана улыбается и здоровается, Сергей, еще не сев на свое место, уже находит глазами меня и здоровается издалека. Делаю вид, что не замечаю его, мазнув взглядом по столику и переведя его на бутылки с розами. Холодильник, как радар ПВО, тут же перехватывает мой взгляд и обшаривает веранду в поисках моей цели. Так… Значит, будет трудно…
— У тебя, правда, клаустрофобия? — вдруг спрашивает меня Холодильник, примагнитив мой взгляд.
— Правда, — осторожно отвечаю я. — А что?
— И в обмороки падаешь? — интересуется мой собеседник, не сводя с меня глаз.
— Падала. Два раза, — нервно рассказываю я, испугавшись, что Холодильник сразу спросит меня про Сергея. — В восемь лет и лет в двадцать-двадцать два…
— Может, к специалисту обратиться? — спрашивает меня Холодильник со странным выражением лица.
— Специалисту? — не понимаю я. — Ты меня к психиатру отправляешь?
— Нет. Советую, — расслабившись, отвечает Холодильник. — Просто тогда бы мы смогли кататься на лифте.
— Пешком походим — здоровее будем! — смеюсь я.
Вечер идет своим чередом, когда к рыбе подают соус-новинку.
— Отгадай, Шурка, что я в него добавил! — дразнит друга Матвей.
— Начнем с того, что ты украл соус Моисеевича! — задирается Холодильник.
— Клевета! — картинно возмущается Матвей. — Докажу составом!
— Мускатный орех? — задумывается Холодильник и подмигивает мне.
Подмигивающий Холодильник — это та еще картина! Помилуйте! Где мой Холодильник? Предсказуемый и справедливо холодный?
— Да… — разочарованно отвечает Матвей. — Надо было понять, что ты догадаешься! Тогда еще загадка: отгадай все ингредиенты к соусу для грибов. Пойдемте на кухню. Грибы еще нескоро подавать будут. Я недотерплю!
— Может, поспорим на что? — лениво спрашивает Холодильник, в этот момент похожий на большого умного кота, который не хочет ловить мышь, а предлагает той добровольно сдаться.
— Нет-нет! — не соглашается Матвей. — Здесь у меня тоже шансов немного, а к тебе в рабы на месяц я не хочу!
— Что за детский сад! — возмущается Холодильник, опять мне подмигивая. — Будем спорить на машинку.
— Какую машинку? — не понимает шутки Матвей.
— Серенький мерседесик, — объясняет Холодильник и смеется.
— Ага! Сейчас! Нашел дурака! — Матвей встает и машет нам рукой. — Пошли на кухню. Могу предложить бутылку Шато Мутон Ротшильд 1975 года.
— Тогда я ставлю Шато Лафит Ротшильд того же года! — улыбается Холодильник, тоже встает и подает мне руку.
— Можно без меня? — спрашиваю я. — Я бы посидела и послушала музыку.
Холодильник некоторое время молчит, пристально глядя на меня, потом, наклонившись к самому уху, шепчет:
— Только не уходи никуда, пожалуйста. Ты слово никуда понимаешь?
— Я понимаю большую часть слов русского языка, — спокойно отвечаю я, но внутренне содрогаюсь. Вот он и вернулся, мой Холодильник…
Мужчины уходят, и я остаюсь одна. Цепкий хищный взгляд Сергея сосредотачивается на мне и давит головной болью, дрожью рук и сбоем сердечного ритма. Встречаюсь с ним взглядом и вижу легкий кивок в сторону. Сигнал идти на ним. Еле заметно склоняю голову — поняла.