– Часть целого – в этом ты права.
– Ты хочешь принудить меня остаться при тебе?
– Мадам, я не люблю никого принуждать.
– Тогда позволь мне уйти.
Прежде чем Эрик успел ответить, в дверь громко постучали. Шотландец бросил на Игрейнию взгляд, который дал ей понять, что разговор еще не окончен, и пошел открывать.
На пороге стоял Джейми. Он что-то начал говорить, но Эрик вытолкал его в коридор и плотно закрыл дверь. Игрейния с тревогой ждала его возвращения.
Через минуту дверь отворилась. Шотландец держал руки за спиной.
– Обнаружилось забавное послание, – начал он.
– Да? – У Игрейнии упало сердце. На нее так подействовали слова Ровенны, что она совсем забыла, что ей следовало срочно найти Дженни и сжечь письмо Эйдана. Она поняла, что гнев ей дорого обойдется. Служанка сохранила письмо, и его нашли. Эрик вынул руку из-за спины. В нем был свиток.
– Откуда оно? – резко спросил шотландец.
– А что это такое? – попыталась отвертеться Игрейния. Но он слишком хорошо ее знал и сразу понял, что она лжет. – Ты прекрасно знаешь, что это такое. Каким образом ты умудрялась пересылать секретные депеши брату?
– Клянусь, я этого не делала!
– Но вот от него ответ! И еще: кто-то сообщал противнику о наших перемещениях и системе обороны замка.
– Пусть здесь Шотландия, и, как ты утверждаешь, люди млеют от восторга перед вашим королем, но не забывай – до того как вы захватили Лэнгли, замок был в руках верного Эдуарду человека.
Эрик внимательно посмотрел на жену, повернулся и вышел. Игрейния услышала, как уже за дверью он приказал Джаррету:
– Смотри, чтобы она носу из комнаты не высовывала!
Шаги по коридору, затем по лестнице. Голоса в зале. Вождь собирал людей. Они обсудят письмо. Выработают новую стратегию. И начнут искать предателя.
Игрейния нервно расхаживала по комнате, размышляя, чем все это может кончиться. Эрик ей не верит. Не верит, что не она написала Эйдану. Но в то же время он знал, что среди них завелся предатель.
Дженни надо было остановить. Однако Игрейния этого не сделала.
Как теперь поступит шотландец? Он уверен в одном – необходимо пресечь утечку информации из замка. Игрейния похолодела и тут же вспотела от жара: на протяжении многих веков пытка развязывала языки – хоть мужчинам, хоть женщинам.
Надо предостеречь Дженни. Предупредить, что шотландцы знают, что за ними шпионят. Иначе они вычислят служанку.
А если спросят ее? Придется отвечать так: мол, она думала, что Дженни просто треплется от обиды. Но когда служанка исчезла, догадалась, что именно она передавала информацию.
Игрейния подбежала к двери и распахнула ее. В коридоре, прислонившись к стене и сложив на груди руки, стоял Джаррет. Он ничего не сказал, только подозрительно посмотрел на пленницу, словно та, хоть и сидела за решеткой, была опасной для всех бешеной собакой.
Она вернулась к себе и закрыла дверь. И несколько часов кряду металась по комнате и в конце концов совершенно выбилась из сил.
Она легла в постель, но сон не шел. Ее одолевали невеселые мысли. И наконец она закрыла глаза.
Проснулась Игрейния как от толчка. Оказалось, что уже наступило утро и воздух в комнате был пронизан золотистыми лучами. Она огляделась, пытаясь обнаружить признаки того, что приходил Эрик и спал рядом с ней. Но нет – его не было здесь ночью.
Тогда она встала и решила спуститься в зал. Но в коридоре дорогу ей преградил сменивший Джаррета Ангус.
– Мадам, вам не разрешается покидать комнату, – сказал он, и в голосе его слышалось сочувствие.
– Могу я видеть отца Маккинли? – спросила Игрейния.
– Его нет.
– А где же он?
– Уехал.
Игрейния тяжело вздохнула, моля Бога, чтобы святому отцу не пришлось расплачиваться за чужие грехи.
– Передайте, пожалуйста, Эрику, что мне надо с ним поговорить, – попросила она.
– Не могу, миледи. Он тоже уехал, – ответил страж.
– Куда?
– Не имею права рассказывать.
– Ангус, но мне очень нужно ему кое-что сказать.
– К сожалению, это невозможно.
– А когда он вернется?
– Не знаю.
Раздосадованная, Игрейния с силой хлопнула дверью, но тут же открыла ее опять.
– К вашему сведению: я не писала писем и не отправляла их из замка. Но было только справедливо, если бы я поступила именно так. Этот замок был моим. Вы отобрали его силой!
Ангус не ответил.
И Игрейния снова хлопнула дверью.
– Вон там! – крикнул Аллан.
– Где? – спросил Эрик.
– На северо-востоке, между деревьями. Смотрите!
С вершины старого, развесистого дуба Эрик вглядывался в ту сторону, куда указывал Аллан. И наконец увидел: сотни и сотни. Они устанавливали полотняные палатки, складывали оружие и устраивались на ночлег. Закатилось солнце – вспыхнули кухонные и сторожевые костры, и от них к небу потянулся дым.
Эрик остался на дереве – он внимательно изучал расположение лагеря и все тропинки, которые вели к нему. Позади лагеря протекала небольшая речушка и раскинулась песчаная коса – прекрасные условия, чтобы дать возможность воинам отдохнуть перед атакой.
Вождь кивнул Аллану, и они спустились на землю. Джейми поджидал их с лошадьми и верными людьми в соседнем перелеске.
– Устраиваются. Ударим нынче в полночь. Джейми, ты, Аллан, Реймонд и я поведем людей. – Он опустился на корточки и принялся рисовать план лагеря. – Аллан подкрадется по реке, Джейми здесь, Реймонд здесь, а я здесь. Англичане выставят часовых. Прежде всего необходимо избавиться от них. Лошадей оставим в этом лесу. Подведем воинов как можно ближе и, после того как снимем охрану, встретимся вот здесь и дадим сигнал к атаке. Весь расчет на быстроту и неожиданность. Англичане рассчитывают напасть на наши заграждения, но нисколько не боятся за свой лагерь. И еще: необходимо разогнать их лошадей. Если нам придется спешно отступать, не надо, чтобы они преследовали нас верхом.
Люди мрачно кивнули, давая понять, что приказ им ясен. Эрик и Аллан вскочили в седла и скрытно, так что тишину нарушал только нечаянный стук копыта или легкое позвякивание сбруи, повернули туда, где их ждали воины. Эрик вывел пятьдесят своих людей против нескольких сотен врагов. И каждый из них знал о соотношении сил. И знал, в чем заключалось их преимущество.
– Отец Маккинли, прочитайте молитву, – повернулся к священнику вождь. Он внимательно наблюдал за служителем церкви, но не мог поверить, что тот занимался шпионажем. Потому что ему нравился этот человек.
– Я с готовностью помолюсь о ваших душах, – отозвался Маккинли.
Все соскочили с лошадей, опустились на колени, и священник воззвал к Отцу небесному. Он молился за души воинов, прося сохранить их жизни. Эрик подумал: либо он перешел на их сторону, либо его пора лишить духовного сана.
Вождь хотел, чтобы случилось первое.
Шотландцы насколько возможно близко подобрались к лагерю, а отца Маккинли и еще двоих оставили караулить лошадей. Затем воины нырнули в высокую летнюю траву и поползли к англичанам. Вот они замерли и сквозь стебли растений следили за малейшим движением врага. К полуночи англичане стреножили лошадей. А сами улеглись спать – кто в палатках, кто прямо на земле.
Эрик подал сигнал, и группы стали продвигаться вперед заранее намеченными маршрутами. Воины ползли бесшумно – все понимали: англичане, хотя и не ожидали нападения врага, не могли не выставить часовых.
Он выбрал самый сложный путь, который вел прямо в центр лагеря. Внезапно перед ним возникла фигура часового, и вождь затаился в траве. Ничего не подозревавший англичанин привалился к дереву и сладко позевывал. Эрик неслышно преодолел последние метры и неожиданно напал сзади. Голова англичанина склонилась набок. Если бы не струившаяся из шеи кровь, могло бы показаться, что часовой заснул.
Эрик услышал в тишине крик ночной совы – это Джейми сообщал, что тоже расправился с часовым. Шотландец осторожно огляделся. Справа виднелась голова притаившегося Аллана. Часовой в том месте тоже исчез. Джейми занял позицию слева, сам Эрик в центре, а Аллан – справа. Вождь махнул рукой.