Игрейния подняла глаза: перед ней стоял Найлз Мейсон и улыбался во весь рот. Это он выбил у нее из рук меч.
Она быстро нагнулась и подняла клинок, но меч вновь оказался на земле. Приходилось отступать, и она уже не надеялась, что сможет долго удерживать оружие.
Но вот кто-то налетел на нее и оттолкнул в сторону. Эрик! Игрейния попыталась отдышаться. Но на нее неожиданно набросился еще один воин. Она широко взмахнула мечом, чиркнула острием по его груди, но противник только отшатнулся и с удвоенной злобой пошел на нее опять.
На выручку подоспел Джейми.
– Игрейния! – Она узнала голос брата.
Внезапно на поляне повисла мертвая тишина. Воины образовали круг, в середине которого бились Эрик и Мейсон. Игрейнии показалось, что поединок продолжается бесконечно долго.
Муж был исцарапан, растерзан и весь в грязи и крови. Сквозь тунику Мейсона тоже проступала кровь. Он знал – его люди погибли и валялись на земле, словно груда старого ненужного хлама.
Бойцы продолжали рубиться. Вот шотландец сделал выпад и оступился. Сдавленный крик вырвался из горла Игрейнии, и она подалась вперед.
– Да помогите же ему! Он едва живой. Джейми, вы должны вмешаться. Заступитесь за брата!
– Нет, – мягко ответил Джейми и удержал ее за руку.
– Но как же так?
– Этот бой Эрик должен выиграть сам.
Игрейния попыталась спорить, но тут же зажала рот и, чтобы не закричать, прикусила палец: меч Найлза взлетел вверх. Звон, с каким клинок опустился на оружие Эрика, оглушил ее. Меч вождя выскользнул из его рук. И она еле сдержалась, чтобы не побежать на помощь мужу.
Но Джейми крепко держал ее и не дал помешать поединку.
Эрик с трудом поднял с земли меч и сам начал атаковать. Найлз шаг за шагом отступал к краю поляны. Но внезапно он перешел в наступление, да с такой яростью, что Игрейнии показалось, что сейчас он разрубит ноги Эрика. Но нет – вождь подпрыгнул, и веерный замах не принес ему вреда. А затем шотландец вскочил на помост, где ему совсем недавно предстояло принять смерть. И оттуда обрушился на врага – преимущество опять оказалось на его стороне.
Однако Найлз не сдавался. Вот он ударил вождя по руке. Игрейния едва подавила крик, когда увидела, как из раны потекла кровь. Эрик зажал ладонью новую рану, и Найлз, воспользовавшись минутным замешательством врага, стал теснить ненавистного шотландца. Эрик споткнулся и опрокинулся навзничь. Мейсон перехватил рукоять меча обеими руками и приготовился вогнать острие ему в сердце.
Но шотландец перекатился по земле, вскочил на ноги и со всей силой и яростью рванулся в атаку. Игрейния видела, как его меч погрузился в грудь Мейсона. Сначала он застыл, будто посредине танца решил отдохнуть. Однако в следующую секунду начал валиться вперед. Какое-то время Эрик стоял неподвижно. Затем его лицо потемнело, он поднял клинок и обрушил его на врага, потом снова и снова.
– Джейми, пустите! – умоляла Игрейния и попыталась вырваться из его рук.
Джейми ослабил хватку, и она помчалась к мужу.
– Эрик! – Его меч замер в воздухе; Игрейния, стараясь не смотреть на Найлза, обняла мужа со спины и прижалась к нему щекой. – Эрик, все кончено! Перестань!
Но вождь не тронулся с места.
– Это – за Марго и за дочь. А это – за тебя.
– Остановись, – попросила она и почувствовала, как тело мужа обмякло в ее руках. Раны были не только на его теле, но и в его душе. Но вот Эрик выпрямился, и она ощутила его былую силу.
– Господи, что ты здесь делаешь? – изумился он. – Эйдан должен был посадить тебя на коня и отправить в безопасное место задолго до того, как началась заваруха!
Он поднял ее лицо за подбородок измазанными в крови пальцами и заглянул в глаза.
– Бить тебя мало. Вот возьму и запру в какой-нибудь башне.
Вдруг его пальцы разжались, и он рухнул на землю. У миниатюрной Игрейнии не хватило сил удержать мужа, и она упала вместе с ним.
Пойма реки – прекрасное место для выздоравливающих. Здесь бурлит и пенится вода и произрастают целительные мхи и травы, которые врачуют раны и ссадины.
Эрик был весь изранен, и хотя большинство его ран оказались неглубокими, некоторые грозили оставить на теле новые шрамы. Шея кровоточила и распухла от веревки. Руку пришлось зашивать, на голени зиял глубокий порез.
Первые дни все тело его ломило и он был слаб как младенец, а потому вел себя как примерный больной – лежал на ложе, которое ему любовно соорудила Игрейния, и почти не сознавал, как заботливо она за ним ухаживала. Раненых было много. Снова не повезло Тейеру – его серьезно зацепили мечом. Но юноша не расстраивался. Он говорил, что каждая новая рана прибавляет умения к его искусству защиты. На второй день, когда Эрик и другие раненые отдыхали, Игрейния сидела на берегу, свесив ноги в воду. К ней подсел Джейми, и она заметила, что закаленный воин чем-то смущен.
– Теперь вам больше не грозит опасность… – начал он. – Но как только Эрик поправится, он поведет нас на соединение с Робертом Брюсом.
– А Эдуард со своей армией уже выступил?
– Не знаю. Я отправил Аллана выяснить, что к чему. А вы держались молодцом.
Игрейния вспыхнула.
– Это было ужасно! Ужаснее всего, что мне пришлось испытать в жизни. А ведь в последнее время происходило очень много плохого. Я не знала, что вы рядом, и не могла поверить, что Эрик позволит себя…
– Все позади.
– Если бы позади! Пройдет совсем немного времени, и вы опять отправитесь в бой.
Джейми не стал с ней спорить. Только пожал плечами.
– Нас очень много. Клан разросся, люди живут в разных районах страны. Есть среди нас и черные овечки, но большинство будут стоять за Роберта Брюса, когда Шотландия обретет свободу и он станет истинным королем независимого народа. Никому не придет в голову подвергнуть сомнению верность Эрика. Но что правда, то правда: вскоре нам предстоит новый поход. Эрик не может поступить иначе. И бесполезно удерживать мужчину, если он хочет сражаться за нечто такое, что стало для него сильнее мечты. Но…
– Что вы хотели сказать?
– Но вы можете утешать себя мыслью, что избавили его от кошмара, который гораздо мучительнее смерти. – В серых глазах Джейми вспыхивали искорки, однако он говорил серьезно. – Вы же знаете: он вас любит.
Игрейния смущенно кусала губы.
– Я его жена… и ношу его ребенка… но я не знаю… кто я для него.
Джейми рассмеялся и покачал головой.
– Игрейния, когда Эрик замышлял сдаться англичанам, мы понимали, что наши шансы очень невелики. И он тоже это понимал. Я тогда его спросил: «Стоит ли она такого риска?», и он ответил: «Да». Ни один мужчина не пойдет добровольно на пытку и смерть ради женщины, которую не любит. Ваш муж был готов не только умереть. Он приготовился к изощренным пыткам.
– Он вел себя благородно со многими людьми. Но он ни разу не сказал, что любит меня.
– Решиться на то, чтобы тебя четвертовали, кастрировали, а потом обезглавили, – это немножко больше, чем простое благородство, – улыбнулся Джейми.
– Вы правы, – согласилась Игрейния.
– Не позволяйте призраку Марго помешать вашему счастью. У вас еще все впереди. И не забывайте, что они прожили вместе много лет. До Марго он был моряком, бродягой. Но когда полюбил ее, она стала для него всем на свете. Благословение Марго – настоящее чудо для вас. Эрик всегда вам верен, а на слова не обращайте внимания. Помните, что он сделал, что это сделано ради вас, и этого вполне достаточно.
Она порывисто поцеловала Джейми в щеку.
– Я понимаю, ему, как и вам, необходимо ехать к Брюсу. Но нельзя торопиться. Требуется время, чтобы он поправился.
– Если грядет большая битва, никакая сила в мире его не удержит.
В ту ночь Игрейния спала подле Эрика, слушала его ровное дыхание и радовалась, что он выздоравливает. А наутро сбежала к реке и прямо в рубашке погрузилась в бурлящую воду – ей казалось, не хватит жизни, чтобы отмыть с кожи всю пролитую ею кровь. Она нырнула с головой, распустила по поверхности волосы. Потом вынырнула и посмотрела на берег.