– Сейчас ведь начнется сражение! У вас нет времени!
– Ничего, для тебя найдется. Раз-два – и готово.
– Я не пойду. – Игрейния повисла у него на руке.
– Зрители меня не смутят. Я предложил это ради вас. Хотя вы и привыкли спариваться с животным. Что вам несколько посторонних глаз!
Игрейния испугалась, что он в самом деле готов выполнить угрозу.
– Вы не посмеете!
– Посмею.
Она яростно замотала головой.
– Если вы меня изнасилуете, и если вам все-таки удастся уничтожить Эрика, а король Эдуард настоит на нашем браке, вы так никогда и не узнаете, чей ребенок у меня родится. Вам всю жизнь придется мучиться сомнениями, ваш ли это сын.
Лицо Роберта Невилла исказила ярость.
– Вы, помнится, намекали, что уже беременны. Значит, ваш первенец умрет. Ничего удивительного – жизнь полна печальных событий.
– Беременна или нет – это еще вопрос. А если я солгала?
Роберт не успел ответить.
– Всадники приближаются! – крикнул Мейсон. Невилл потащил несчастную Игрейнию к дороге, и она увидела, что к ним подъезжают отец Маккинли и ее брат. Эйдан пристально посмотрел на сестру.
– Тебя не обижали, Игрейния?
– Разве я способен обидеть женщину, которую так сильно люблю? – гнусно ухмыльнулся Роберт.
Преподобный Маккинли спешился.
– Сэр Роберт Невилл и сэр Найлз Мейсон, у меня для вас сообщение от шотландца Эрика Грэхема.
– Говорите.
– Сэр Эрик готов вам сдаться с условием, что вы немедленно передадите его жену под мою опеку или под опеку лорда Юэна Дэнби. Ей будет позволено уехать на север и до рождения ребенка находиться у родственников Грэхема. Затем, если к тому времени не изменится воля короля Англии, она возвратится в Лэнгли и исполнит свой долг перед господином.
Игрейния пораженно смотрела на священника. Она отказывалась верить его словам. Не мог же Эрик согласиться сдаться врагу! Неужели он не понимает, что эти люди не поведут его на эшафот, а свершат свою месть прямо здесь?
– Неправда! – закричала она. – Не мог он этого предложить! Я в этом не участвую! Я…
– Помолчи, – мягко прервал ее брат.
– Предложение сэра Эрика весьма великодушно, – ответил Найлз Мейсон. – Однако он должен отдавать себе отчет, что будет немедленно казнен. Вы, Эйдан, с лордом Дэнби можете сопровождать его сюда. Но чтобы с вами не было ни одного из его бунтовщиков, иначе леди Игрейния тоже расстанется с жизнью. Я доходчиво объяснил?
– Вполне, – отозвался преподобный Маккинли. – Сэр Эрик приедет только в сопровождении лорда Абеляра и лорда Дэнби.
– Нет! – заволновалась Игрейния. – Они убьют вас всех! Не пощадят никого!
– Это рыцарский договор, – снова прервал ее Эйдан.
– И еще, – добавил Роберт Невилл, – леди Лэнгли должна видеть, что произойдет потом.
– Послушайте, они вас обманут! Я слышала…
– Нам надо обсудить порядок обмена, – предложил отец Маккинли.
– Бунтарь прибывает в наше расположение и подходит ко мне. После этого, святой отец, мы передаем леди Игрейнию в ваши руки. И конечно, в ваши, Эйдан. Она будет присутствовать при казни и вплоть до рождения ребенка может считать себя свободной.
– Какие гарантии, что вы ее возвратите, если такова будет воля короля? – нахмурился Роберт Невилл.
– Я – английский лорд, – напомнил ему Эйдан. – Игрейния выполнит все, что я ей прикажу и что будет угодно повелеть королю.
Роберт хотел что-то возразить, но Найлз Мейсон от него отмахнулся.
– Договор заключен. Ведите бунтаря, и мы отдадим вам леди.
– Смотрите, как он затыкает вам рот! – Игрейния беспомощно извивалась у обидчика в руках. – Говорю вам, им наплевать на свое слово!
Роберт оттащил ее назад.
– Мы люди чести!
– Хороша честь!
– Еще одно слово, и вы узнаете, что такое кляп во рту, – пригрозил Мейсон.
– Граф Абеляр, возвращайтесь и передайте их условия, – повернулся к Эйдану отец Маккинли.
А сам подошел к Игрейнии и попытался освободить ее руку, которую сжимал Роберт.
– Что такое? – заволновался тот. – Уезжайте вместе с ним.
– Слушайте, Роберт! Оставьте в покое мою сестру! – крикнул с высоты седла Эйдан.
– Игрейния будет со мной, – предложил священник. – Конечно, под надзором ваших вооруженных людей. Этого требует бунтарь. Он желает удостовериться, что его жена не пострадает во время обмена.
Эйдан, убедившись, что священник настоял на своем, повернул коня. А Игрейния дрожала от ужаса, не в силах поверить в происходящее.
Граф Абеляр возвратился в лагерь шотландцев и передал условия англичан. При этом он слово в слово повторил, что говорили захватившие его сестру люди.