В поздней Римской республике городские власти умиротворяли недовольный народ с помощью пышных представлений и бесплатной или щедро субсидируемой раздачи пшеницы. Именно с этой отвлекающей стратегией связано знаменитое высказывание Ювенала «Хлеба и зрелищ!». Впервые учрежденные хлебным законом Гая Гракха, субсидии на зерно сохранялись веками и служили важным политическим инструментом в течение всего существования Римской империи. Государство специально ввело культ богини Анноны, персонифицировавшей зерновые дотации. Ее часто изображали в виде статуй и на монетах, держащей снопы пшеницы или стоящей на носу корабля, что символизировало бесперебойные поступления зерна в столицу. Притом что историки указывают разные причины окончательного падения Рима — от инфляции до воздействия свинцового водопровода на психику, — не вызывает сомнений, что его ускорило сокращение поставок зерна. Рим, долгие годы зависевший от импорта зерна из Северной Африки, сначала столкнулся с тем, что продукция из Египта стала отправляться в Константинополь, а потом лишился и остальных поставок, когда Карфаген захватили вандалы. Цены на хлеб поднялись до небес, а голод и продовольственные бунты сотрясали столицу по меньшей мере 14 раз в IV и V столетиях. Когда вестготы осадили Рим в 408 г., раздачи зерна были урезаны вдвое, а затем втрое, пока город наконец не был захвачен. Историки сходятся на том, что именно хлеб, вернее его недостаток, окончательно уничтожил Западную Римскую империю.
Когда черная смерть в XIV в. бушевала в Азии и Европе, население в смятении и панике искало причины происходящего во всем — от землетрясений до угревой сыпи. Только позднее эпидемиологи связали чуму с блохами, живущими в шерсти обычной черной крысы. Но даже это открытие не могло объяснить размах заболевания. В конце концов, средняя крыса в течение всей жизни перемещается от места своего рождения на несколько сотен ярдов. Каким же образом чума распространилась из Китая в Индию и на Ближний Восток, а затем на север до Скандинавии всего за несколько лет? Ответ заключается не в расстоянии, которое способны преодолеть крысы, а в их рационе. Хотя крысы могут питаться чем угодно, но предпочитают зерно всех видов и путешествуют вместе с ним, куда бы его ни повезли. В то время как большинство блох живет считаные недели, блохи, обитающие в шерсти крыс, могут существовать более года, а их личинки научились питаться зерном. Так что даже если пораженные чумой крысы погибнут во время продолжительного морского путешествия, то блохи выживут (вместе с их потомством, благополучно поедающим зерно в грузовом отсеке) и будут готовы заразить новых крыс и людей в любом порту назначения. И хотя предусмотрительный сухопутный купец может избавить свой караван от крыс, блохи все равно останутся, в целости и сохранности скрытые в каждом бушеле пшеницы. В разгар эпидемии быстрое распространение чумы предполагает, что она начинает передаваться непосредственно между людьми по воздуху — через кашель и чихание. Но историки по-прежнему убеждены, что источник всех бед — торговля зерном, не затронувшая только глухую провинцию или такие королевства, как Польша, плотно закрывшие свои границы. Периодические вспышки чумы продолжались вплоть до XX столетия, поражая портовые города, активно торговавшие зерном, — Глазго, Ливерпуль, Сидней и Бомбей.
История также показывает, что злаки часто служат причиной бунтов и восстаний, когда дефицит зерна становится последней каплей, превращающей недовольство в открытое неповиновение. Когда в IV в. китайскому императору Хуэй-ди из династии Цзинь сообщили, что его подданные голодают из-за нехватки риса, он якобы ответил: «Почему же тогда они не едят мясо?» В результате Хуэй-ди потерял половину своих владений во время восстания пяти варварских племен. И хотя историки сомневаются, что Мария-Антуанетта когда-либо говорила «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!», но бесспорно, что недостаток пшеницы и хлеба стал причиной Великой французской революции, «Весны народов» — череды революций, начиная с 1848 г., в полусотне стран Европы и Латинской Америки, а также революции в России. Это происходит и в наши дни. Не случайно «арабская весна» началась в Тунисе — крупнейшем в мире потребителе пшеницы на душу населения — в год, которому предшествовали наводнения, аномальная жара, пожары и неурожаи в ведущих по производству пшеницы странах. В 2011 г. импорт пшеницы в Тунис сократился почти в пять раз, цены подскочили, а страну охватили продовольственные бунты, в течение нескольких месяцев приведшие к революции. Протесты и выступления против цен на зерно также предваряли восстания в Ливии, Йемене, Сирии и Египте — стране, где слово «айш» означает и «хлеб», и «жизнь». Напротив, правительство Алжира отреагировало на продуктовый кризис крупными инвестициями в зерно, в 2011 г. увеличив импорт пшеницы более чем на 40 %, стабилизировав цены и создав огромные зерновые хранилища, чтобы иметь запасы на случай будущих перебоев с поставками. И хотя в регионе по-прежнему неспокойно, а в 2012 г. хлебные бунты произошли в Египте уже при новом правительстве, положение в Алжире остается стабильным.