Когда Додд приблизился шагов на двадцать, слон опустился на колени, и человек, сидевший в домике, осторожно спустился по обитой серебром лесенке, которую подставил один из телохранителей, и направился в тень под купол полосатого шатра. Это был европеец, рослый и плотного сложения, и то, что на первый взгляд могло показаться жирком, при ближайшем рассмотрении оказывалось комком упругих мышц. На круглом загорелом лице выделялись густые черные усы и живые, будто радующиеся всему, что видят, глаза. Форму он придумал себе сам: белые шелковые бриджи, заправленные в черные английские сапоги для верховой езды, зеленый мундир с золотыми шнурами и аксельбантами, а на широких плечах белые шелковые подушечки с короткими золотыми цепочками. Мундир был отделан алым кантом и алыми петельками, вышитыми над отворотами обшлагов с золочеными пуговицами. Голову его покрывала двууголка-бикорн, увенчанная пурпурными перьями, приколотыми кокардой с изображением белой лошади Ганновера. Золотая рукоять сабли изображала слоновью голову. На пальцах блестели золотые печатки.
Войдя в шатер, сей господин опустился на диван, вокруг которого тотчас столпились адъютанты. Это и был полковник Энтони Полман, командовавший пехотной бригадой, пятью сотнями кавалерии и имевший в своем распоряжении двадцать шесть полевых орудий. Десять лет назад, когда армия Скиндия представляла собой всего лишь неорганизованное сборище разношерстных оборванцев на полудохлых лошаденках, Энтони Полман служил сержантом в Ганноверском полку Ост-Индской компании. Теперь он разъезжал на слоне, а два других возили на себе сундуки с золотыми монетами, сопровождавшими полковника во всех походах.
Полман поднялся навстречу спешившемуся Додду.
– Отличная работа, майор! – воскликнул полковник. В его английском все еще ощущался заметный немецкий акцент.
– Прекрасно! Замечательно! – хором подхватили адъютанты, одну половину которых составляли европейцы, другую – индийцы.
Сопровождаемый аплодисментами Додд прошел мимо выстроившихся двумя шеренгами телохранителей.
– Восемьдесят тысяч патронов! – воскликнул блистательный полковник. – Замечательный успех!
– Семьдесят три тысячи, сэр, – поправил его Додд, отряхивая пыль с бриджей.
Полман усмехнулся:
– Вот как? Семь тысяч пришли в негодность, а? Ничего не меняется.
– Я к этому отношения не имею, сэр, – проворчал Додд.
– Разумеется, майор. Поверьте, я знаю их порядки. Трудности возникли?
– Никаких, сэр, – твердо ответил Додд. – Мы не потеряли ни одного человека, а вот у противника никто не уцелел. – Он улыбнулся, и слой лежавшей на щеках пыли раскололся трещинками. – Все уничтожены.
– Победа! – провозгласил Полман, жестом приглашая виновника торжества пройти в шатер. – Угощайтесь, майор. У нас здесь и ром, и арак, и даже вода! Прошу вас!
Додд остался на месте.
– Прошу извинить, сэр, но мои люди устали, – напомнил он.
– Ну так распустите их. Пусть угостятся. На кухне, уверен, для них что-нибудь найдется.
Майор так и сделал и, распустив роту, вернулся в шатер. Глядя на него, каждый видел типичного англичанина, долговязого, несколько неловкого, с вытянутым землистым лицом и унылым выражением. От подавляющего большинства своих соотечественников Додд отличался тем, что не просто дезертировал из Ост-Индской компании, но и увел с собой сто тридцать сипаев. К Полману он пришел три недели назад, и многие из служивших у Полмана офицеров-европейцев видели в лейтенанте шпиона, засланного британцами, армия которых готовилась к наступлению против Маратхской конфедерации. Полман их мнения не разделял. Да, еще ни один британский офицер не дезертировал так, как это сделал Додд, но ведь мало у кого имелись на то столь же веские, как у него, причины. Полковник сумел понять двигавшие перебежчиком мотивы: неудовлетворенность, амбиции, обиду и злость. Смог он оценить и достоинства дезертира. Послужной список показывал, что лейтенант не был ни посредственностью, ни придирой. Да и сипаи любили его. Желание идти вверх свойственно каждому, но не каждый готов пойти к цели таким путем, какой выбрал Додд. В общем, Полман поверил в новичка, произвел его в майоры и поручил ответственное дело: послал его в Чазалгаон. Тот, кто способен убивать недавних товарищей, шпионом быть не может. Додд с блеском прошел испытание, а армия Скиндия пополнила арсенал семьюдесятью тремя тысячами патронов.