Ночь, ночь, ночь обволакивала город непроглядной теменью. Где-то лаяли собаки и пахло кошками. Город мирно спал.
Глава 6
ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА
В один из весенних дней 1931 года через Немешаевск, точно по расписанию, проследовал на Москву курьерский поезд. Он приостановился не более, чем минуту и оставил на платформе молодого человека лет тридцати – в морской фуражке с белым верхом.
Когда солнце выглянуло из-за хромово-серых туч и заиграло на золоченых куполах пока еще не снесенных церквей, молодой человек вышел на Центральную площадь и устремил свой взгляд на одинокий ларек с курьезной вывеской "Пиво-водка". Рядом кучковались городские почитатели пива и водки.
Ларек обслуживал не только членов профсоюза, но и всех желающих. Это обстоятельство приятно удивило приезжего, уже приготовившегося предъявить ручной штучной работы билет члена профсоюза старгородского Учкпрофсожа. Немного помедлив, он протянул в окошко несколько монет и, дождавшись долива, получил массивную стеклянную кружку пенистого солодового напитка.
– По всей видимости, наркомат внутренней торговли не жалует это шиковое заведение своими кредитами, – заключил молодой человек, сделав небольшой глоток. – Напиток похож на мое любимое маджарское алиготэ, но только с привкусом сена. Бутлегер Тыра в своем медвежьем углу поил меня гораздо лучшим суррогатом.
Воленс-неволенс, любитель маджарского алиготэ оказался свидетелем весьма любопытного спора. Захмелевшие рабочие-ударники, торговцы антиквариатом, работники немешаевской типографии "Заря социалистической печати", интеллигент в пенсне и прочие городские активисты чесали свои языки по поводу предстоящего сноса в Москве Храма Христа Спасителя.
– Да вранье все это... – без особого жара заявил пройдоха с вытаращенными глазами, косясь на балахон молодого человека.
– Храм Спасителя сносить будут. Это же ясно как день, и понятно, как пень! – прочувственно воскликнул рабочий-ударник с красной мордой. – Это же, товарищи, решенный вопрос.
– Да поймите же вы, наконец, – звонко воскликнул интеллигент в пенсне на вздернутом носу. – Как же может быть вопрос решен, когда Храм Христа имеет пирамидальный силуэт и одинаковостью фасадов роднится с Кремлем, а значит, и с партией. – Интеллигент снял пенсне и начал протирать стекла носовым платком. – То есть снести его никак не можно. Никак не можно.
– А я согласен: снесут, – вмешался добрый толстяк с коммивояжерскими баварскими усиками. – И только эта дурацкая, как ее там... Александровская церковь останется.
– И ее, товарищи, снесут, точно вам говорю, кому она нужна? – довольно грубо простонала красная морда.
– А форма и абрис глав, – не унимался интеллигент. -Это куда? А компактность объема? Это как? Храм контрастен с Кремлем! Это что? Только он доминирует над городом и вместе с Иваном Великим создает главный силуэт столицы республики. Не снесут! Партия не допустит!
– И что это вы, гражданин, вечно выражовываетесь в нашем общесте? Напились – ведите себя прилично, – с военной отчетливостью произнес лупоглазенький гражданин, усики которого выдавали в нем красноармейца.
– Я не выражаюсь, а доказываю вам, малограмотным: будет стоять Спаситель. Будет! Что я могу сделать, если у вас сердца мохом обросли!
– Молчал бы ты в тряпочку, вшивый, а то как дам больно! – пригрозил лупоглазенький. – Товарищи, а может это контра? А?
"Сам ты контра", – подумал интеллигент, напиваясь своим пивом.
– Алкаш-выпивоха, а под интеллигента подстраивается, сказал в унисон гавканью подзаборной собаки узколобый тюфяк. -Недоносок, заткни фонтан!
Эти слова, влетевшие в голову, будто их туда вкрутили отверткой, непременуемо отразились на лице интеллигента: лицо посерело. Интеллигент забеспокоился: начал вертеть во рту палец, грызть ногти.
– Его надо под холодный душ, – залихватски сплюнула красная морда, – чтобы из него дурман вышел и побольше нашатыря, чтоб он в себя пришел.
– Из-за таких вот интеллигешек и говорят, что блестящее будущее Немешаевска осталось позади! – проталдычил идиот без лица, то есть лицо-то у него имелось, но запомнить его было невозможно, даже прожив с этим идиотом год в одной комнате.
– А я слышал, что уже приказано снести, – зевнул и одновременно окнул заскучавший брюнет с ненатуральным лицом. -Прессу читать надо. Чего тут спорить?
– Памятник царю перед храмом снесли, и Спасителя снесут, – самодовольно сообщила красная морда. – Вопрос, товарищи, решенный.
Интеллигент в пенсе молчал.
– А что же на его месте? – с неожиданной суровостью протянули красные глаза. – Что?
– А я вам говорю, что уже и артель "Монолит" создана и проект готов. "Памятник освобожденному труду" называется, отрывисто ответствовала красная морда. – Этот, как его...
– Дворец Советов, – послышалось с соседнего столика.
– Да, правильно, – согласилась красная морда. – Дворец Советов строить будут.
– А помните в том году антипасхальные и антирождественские митинги? А выступления членов Союза Воинствующих Безбожников? Как вы думаете, для чего все это? ничуть не смутившись, хихикнул только что подошедший белобрысый гражданин. – Для чего?
– Точно! – со смехом воскликнула красная морда, протягивая белобрысому лопатообразную ладонь. – Здорово, Силыч!
– Для сноса, – вставил добрый толстяк с баварскими усиками. – Не стоит и сомневаться.
– Значит снесут, – кукарекнул красноармеец. – Да и черт с ним.
– А я думаю, что вся эта антирелигиозная истерия лишь для того затеяна этими эсвэбэвцами, чтобы мы с вами здеся вместо пива сельтерскую с вишневым сиропом глушили, – неожиданно для всех прокомментировал мужчина лет сорока с брюхом хлебного агента. – Вот тогда и посмеемся.
– Это почему? – удивились коммивояжерские усики.
– Откуда я знаю? Думаю так, – пожал плечами хлебный агент.
– А вы как думаете? – прохрюкала красная морда, обращаясь к интеллигенту, собравшемуся уходить.