Поместье Нементилов поглотило много соседей. Однако купленые особняки не стали сносить, слегка перестроив и украсив некоторые из них. В итоге за пределами центрального поместья расположились еще пять крупных домов, где проживала часть многочисленных родственников из всяких ответвлений основной линии наследования. У большого Фальвуса была большая семья.
Около первых ворот нас встретил Рубий Нементил, которого тоже собирались определить ко мне в легаты. Правда едва ли он сам жаждал такой карьеры. Складывалось ощущение, что Рубий меня побаивался. Он поприветствовал гостей и предложил нам взойти на паланкин, который несли аж двадцать человек. Я решил, что пройдусь пешком. Рубий провел нас через обширные владения Нементилов к центральному особняку, который больше смахивал на дворец. Столичная аристократия обычно строила себе довольно однообразные виллы. Какие оргии и темные колдунства творятся внутри — не важно, но снаружи все должно быть согласно традициям. Фальвус же на правах провинциального выскочки допускал много вольностей. Его поместье отдавало восточным колоритом. Особенно им фонило от трех высоких, округлых башен с куполообразными крышами.
Когда перед нами открылись ворота третьего обвода стен, то грянула музыка. Вся дорога до центрального поместья была усыпана цветами, а по обеим ее сторонам, подняв оружие, стояла интернациональная стража. В тени экзотических деревьев притаился целый оркестр. Стилион поглядывал на все это с оттенком снисходительного, в чем-то даже доброжелательного, но таки презрения. Мол: «Провинция-с, что с них взять. Переходное звено от истинного имперца к варвару».
Наконец наша процессия добралась до просторного внутреннего двора главного поместья и, пройдя там меж рядов колонн и статуй, очутилась у парадного подъезда. Нас встречал аж лично Фальвус. Учитывая его габариты, на фоне охранников и слуг он казался фантастическим существом. Каким-то богом плодородия или чревоугодия. Его сложный наряд пестрил десятком цветов, среди которых преобладали тёмно-зелёный, пурпурный и золотой. Смуглое лицо расплывалось в слащавой, гостеприимной улыбке.
— Боги, боги, боги… — пророкотал Фальвус. — Сегодня мой дом озаряет счастье. Сегодня судьба благословила эти стены ибо столько достойнейших людей вступило под их тень.
Ага. Столько достойнейших людей и Сандис.
А Фальвус продолжал тираду:
— Выдержит ли мое скромное обиталище такую концентрацию воли, гения и доблести? Или же оно рассыпется, как песчаный дворец пред волнами прибоя? Михаир Лиардиан, грозный бич врагов Империи, прошедший через многие испытания, чтобы засиять в зените славы и занять подобающую ему должность!
Должность, от которой вы, адмирал, отказались и даже открещивались всеми возможными способами, потому что не хотели оказаться меж двух опаснейших людей Империи. Пусть Миша разбирается.
— А также его юный, но не по годам искушенный в политических делах родственник.
Это уже про Стилиона.
— Доброго дня, Фальвус. — ответил я, не пытаясь громоздить красноречивые конструкции. — Сразу за политику возьмемся или в планах сначала что-то еще?
— Ну какая политика⁉ — театрально всплеснул руками Фальвус. — Мы здесь собрались хорошо отобедать, приятно провести время, ну а если кому-то из достойных людей захочется обсудить дела, то разве я могу препятствовать?
Ясно. Сразу политика.
Мы прошли внутрь дворца-поместья, ступая по красным коврам, усыпанным цветами. Множество слуг и стражей в проходах кланялись нам, держась на расстоянии где-то четырех шагов. Фальвуса сопровождало только двое воинов. Похоже за свою жизнь в этих стенах он не беспокоился. Наша же многочисленная охрана замкнула процессию. Вскоре мы оказались в просторном банкетном зале, где огромный стол ломился от всяческих яств. Экзотические фрукты удивительных расцветок, птицы и рыбы из дальних стран, фаршированные и запеченные целиком. Омары, моллюски, кальмары и даже осьминог, которого Фальвус почитал личным символом. Свежий хлеб с гарумом, рыбным острым соусом, популярным среди всех сословий Империи. Были тут, разумеется, и алкогольные напитки. Вино, а также множество различных настоек и браг, популярных у разных далеких народов и дистиллированный крепкий алкоголь, который освоили чародеи.
Судя по малому количеству персон за столом первая часть пира планировалась именно политическим собранием для избранных. Кроме нас тут были еще два человека и оба стратеги. Сандис пока не появился. Зато был Аланиус Церт, который со времени нашей последней встречи шагнул с 17 уровня на 20. Нехило для того, кто предпочитает держаться подальше от сражений. Однако теперь я догадываюсь, как ему это удалось. Он убивал вражеских стратегов. За это тоже давали много опыта. Плюс, наверное, его начисляют за успешные диверсии. Однако мастер своего дела этот Церт, раз незаметно и сидя в тылу сумел нанести врагу урона аж на три полных уровня. Это эквивалент двух-трех крупных сражений. Церта сопровождал другой молодой стратег.
Октан Мерцин
Стратег фракции Империя
14 уровень
Достаточно высокий и крепко сложенный для местного жителя, он явно не чурался простого военного ремесла, судя по статам. Лицом это был достаточно светлокожий молодой человек лет двадцати четырех со спокойным, уверенным, но совершенно неконфликтным взглядом. Оба стратега и Аланиус, и Октан были одеты в классические светлые тона и украшений сейчас не носили. Мы поприветствовали друг друга.
— А это Октан Мерцин. Долгое время он был щитом наших западных провинций, храбрым укротителем сэйфских кочевых орд. — прорекламировал стратега Фальвус.
— Для меня большая честь воочию наблюдать триумвира Михаира. — произнес Октан, но скорее просто вежливо чем заискивающе.
— Вскоре к нам присоединятся еще гости. — предупредил Фальвус. — А до тех пор можно наслаждаться едой.
Пока не пришел Сандис и не испортил мне аппетит. Фальвус тем временем уселся во главе стола, высоко подняв кубок.
— Тост за будущие славные победы и товарищество, которое уготовано нам судьбой.
Тост в высшей степени ироничный, учитывая потенциальную близость гражданской войны. Кто знает на чьей стороне окажутся присутствующие сейчас в зале. Я пригубил вина и обратился к Фальвусу через командный голос:
«Чего Сандис от нас хочет?»
«Уступок. В ответ сам готов расщедриться. Михаир, мне прекрасно ведомо умудренное коварство этого человека, но и я торговаться учился не вчера».
Чтобы не воцарилось неловкое молчание флотоводец спросил Октана о его делах на Западе. Тот не особо красноречиво принялся излагать информацию о последних стычках с сэйфами и их внутренних конфликтах. При этом он использовал множество имен и прозвищ, мне неизвестных. Лишь раз упомянул, что:
— После смерти Ренго Закаленного в Крови многие его всадники дали клятву Зайгару Седому.
Он перечислял клички еще многих сэйфских авторитетов, которым бы позавидовал любой матерый уголовник моего прошлого мира. Затем «предварительные ласки» закончились и настало время переходить к жесткой, грязной политике.
— К нашему пиру присоединятся еще два гостя. — объявил Фальвус. — Одного из них мы все прекрасно знаем. Доблестный муж, блестящий ум, великий тактик…