Когда же, в конце концов, этот поток макулатуры закончится? И, главное, от этих бумаг все одно никакого толка. Доклады-прошения-кляузы... Он скоро в них утонет.
Леська притащилась следом -- дверь распахнулась, мельком промелькнуло привычно виноватое лицо Легрия, и сестрица ввалилась в кабинет, громко и раздражающе цокая каблуками. И где она достает эти шмотки -- сегодня вот нацепила мундир нитрианской кавалерии - мародерничает, что ли?
Тупая апатия, преследовавшая его несколько недель, сменилась острым раздражением. Бесило буквально все и вся.
Пришел Бегемот, нагло взгромоздился на колени и принялся просовывать свою голову под руку -- требовал внимания. Как и сидящая напротив Олеська, недовольно что-то вещавшая об оборвавшихся ниточках и провалившимся следствии. А Легрий, недоумок, так и не научился даже не впускать в кабинет кота, не то, что незваных и нежеланных посетителей. Возможно, давно пора его заменить?
Говорят, коты успокаивают. Погладь кота, успокойся, с..ка... Кир почесал шею Бегемоту, кот довольно замурчал, словно перегревшийся процессор. Он положил вторую руку на шею животного -- подумать только, насколько хрупка жизнь -- и свернул Бегемоту шею. Кот, не ожидавший такого подвоха, вырваться не смог -- слишком быстро все произошло. Жаль, что и испугаться животное не успело. Страх пах довольно приятно. Впрочем, коты, как оказалось, действительно приносят радость и покой в души человеческие.
- Кир, - зрачки Леськи расширились и она с нескрываемым ужасом уставилась на руки Кирилла.
- Что-то не так? - он все еще машинально продолжал поглаживать рыжую шерсть, хотя тельце кота уже перестало дергаться.
- З-зачем? - тихо и тускло пробормотала сестра, судорожно пытаясь не встречаться с ним взглядом.
Действительно, зачем?
Кир тупо посмотрел на труп кота на своих коленях.
Просто так. Не-за-чем.
Просто убил. Просто захотелось.
Это ведь так просто.
Не так ли?
Резко закололо в висках, перед глазами мелькали яркие пятна, перемежающиеся черными кругами и полосами. Затошнило.
Это ведь всего лишь кот? Что с того, что он... Он сходит с ума.
- Кир, тебе нехорошо? - Леська резко соскочила со своего кресла, подлетела к нему. Теплая, почти горячая ладонь вцепилась в руку.
Ему хорошо, и это самое страшное.
- Плевать, это же всего лишь кот, - успокаивая саму себя, выдавила сестрица, - не человек же, черт с ним.
В ее душе Кир ясно прочитал -- да пусть бы и человек, меня-то это никак не касается.
Лучше сдохнуть. Лучше сдохнуть, чем стать тем, чем он начинал становиться. Ни-за-что.
- Все будет хорошо, - твердо произнесла Олеся, аккуратно отнимая у него дохлого кота, - все будет хорошо, Кирочка. Я тебя никогда не брошу. Только вот давай спалим это, ладно? - задумчиво завершила она. - Не стоит давать поводов для излишних вопросов.
И тогда ему стало смешно.
И Тьма вторила ему на задворках сознания.
После Киру долго казалось, что на его руках застыла кровь. Откуда кровь, если он просто свернул надоедливому животному шею?
Потом, некоторое время спустя, он долго лихорадочно тер давно чистые руки, почти до уже своей крови -- вот только нервно-компульсивного расстройства ему не хватало -- и не мог до конца отмыть. У воображаемой крови был кисловатый, отдающий железом и почему-то яблоками запах, возбуждающе приятный и успокаивающий. Кир сам боялся признаться самому себе, что чужая смерть его успокаивала и поднимала настроение. Даже, если не кривить перед самим собой душой, вызывала наслаждение. Чужие боль и страх, медленно угасающий свет разума в чужих глазах... Поэзия смерти, что б ее. Только фантазий де Сада ему для полного счастья и очередного психического отклонения не хватало. Мало было простой паранойи.
Только вот, на самом деле, ему было все равно, что он только что из одной прихоти убил привязанное к нему живое существо. И это должно было пугать, но вызывало лишь странное равнодушие.
Ему хотелось повеситься.
Ему хотелось убивать.
Адриан, герцог Норэ
Наконец, они перешли границу, и до встречи с Лерми оставалось от силы несколько часов. Эллирианская армия тащилась со скоростью беременной улитки, в то время как ее маршал пил всю дорогу, не переставая. Успокаивало одно: осень выдалась, слава Зеленой Матери, теплой и светлой, да и погодные магики предсказывали такую же теплую и малоснежную зиму. Значит, предстоящей компании быть! И не придется зимовать в лагерях, пока Темные твари творят бесчинства на его, Адриана, земле!
Что ж, осталось обсудить их стратегию с Лерми -- Адриан надеялся, что встречи с кретином Доле благополучно удастся избежать. У него уже были основные наработки -- направления удара, опорные пункты, предполагаемые маршруты. Конечно, не хватало сведений о точных силах Врага -- но тут Адриан собирался положиться на донесения от союзников внутри страны. Не зря же он оставил парочку отрядов под командованием преданных лично ему и Светлому делу капитанов внутри захваченной Темными территории!
Оставалось лишь получить согласие от остальных военачальников. До чего же неудобоваримая ситуация, если не сказать покрепче -- что это вообще за армия такая с кучей командующих! Принимать решение должен один, а не добрая дюжина, из которых половина скорбных умом, а вторая шуты и пьяные паяцы!
Только вот как добиться того, чтобы всю власть отдали в его руки? Что ж, это успеется, пока надо хотя бы заставить д'Иля и Лерми принять основные положения его плана.
Впрочем, было бы совсем неплохо, если бы эллирианец, положим, внезапно скончался, упав с кобылы с похмелья. Договориться с принцем было бы куда проще. Тем более, Адриану уже опротивело общество непросыхающего всю дорогу забулдыги.
Да и попытки поговорить по душам с д'Илем ни к чему не привели - жалкий выскочка лишь смеялся ему в лицо! Зато принц Фредрик ныл все дорогу, словно баба - жалкий слизняк! Бесполезный балласт, навязанный Таленом. Жаль, что от них нельзя избавиться - сам герцог Норэ прекрасно смог бы управиться с армией и один.
К сожалению, присутствие этих нытика и шута было частью сделки с его величеством. Хотя, если Тален хочет увидеть своего сынка-слюнтяя воином, пусть его. Все равно все будут знать, кому на самом деле следует воздавать почести.
Оставалось убедить упрямца Лерми, что союз с Эллирией им необходим как воздух и биться следует сообща.
Странно только, что им пока не встретились дозорные -- вроде, они уже должны были подъехать к лагерю армии Доле. Или Лерми решил перегруппироваться? С чего бы?
- Ваша светлость, лагерь давно покинут, - сообщил посланный вперед дозорный. Что за бред! Не мог же Темный стереть с лица земли целую армию! Или мог?!
- Что ж, надо отметить, у вас куда меньше союзников, чем вы утверждали, герцог, - д'Иль пакостно осклабился, вновь присасываясь к фляге.
Вот мерзавец!
Конечно, армии бесследно не исчезают. Как объяснил один из окрестных владетелей, чьим гостеприимством они воспользовались, остановясь на ночлег, армия освобождения выступила десятидневье назад. Видимо, старик Лерми счел, что нечего ждать холодов и обещанной помощи, надо выступать - ведь Темный за зиму лишь укрепит свои позиции, да и время играет не на их стороне. Да и житница Нитриана также захвачена темными -- еще немного и армию будет нечем кормить. Если же начать грабить крестьян, то поддержка народа начнет стремительно таять. Ему же меньше всего нужна дурная слава среди простонародья, если он собирается править долго и успешно. Только повторения соляного бунта им не хватало!
Но каков Лерми! Адриан только скрипнул зубами -- не хватало еще, чтобы выскочка Доле украл его славу победителя Врага!
Доле, как же! -- старикашка Лерми решил гнуть свою линию. Что ж, время ему еще покажет его неправоту! Хотя Лерми поступил разумно с его точки зрения -- но он не сталкивался с коварством Владыки Лжи. Врага нужно бить сообща, пока он не разбил их всех поодиночке, ведь Темный умеет сеять раздоры.