Как же его было в ответ не любить! Но он-то, дядя, и сыграл с Дмитриевским злую шутку. Суд впоследствии ссылался в приговоре на показания дяди, сделанные им еще на предварительном следствии. Показания квалифицировались как достоверное доказательство связи Дмитриевского со Светланой Иваненко. Дядя, оказывается, давал племяннику направление на анализ беременности его любовницы. Потом он, оказывается, принимал мать Иваненко и консультировал, как сделать Светлане аборт «без последствий».
Все это потом и поднял следователь, якобы для спасения Дмитриевского. Гордий, проигравший процесс, мог ли не согласиться с ним? Высшая мера наказания висела над его подопечным, выживший из ума дядя Дмитриевского, выходит, умнее всех: при таком раскладе, когда Дмитриевский «знает» свою жертву, знает близко (если берет справку на аборт), то… То какое же это изнасилование?
Потом-то Гордий заволновался — ведь это не что иное, как ложь. Если он доказывал, что его подопечный вовсе не виноват, если ныне иной поворот (лишь бы вытянуть из вышки), — значит, все это ложь, ложь и ложь. Дмитриевский — убийца. Его двоюродный брат Романов не жертва беззакония, а прямой участник убийства. Как повернет в таком случае суд? Не оставит ли все в прежнем виде? Не будет ли означать все это комедию, а не правосудие?
В тюрьме первое время Дмитриевский говорил: я запутался тогда, мне было страшно все… Над ним уже висела вышка, он был к ней чуть ли не в сантиметре. И — вышка ушла. Вместо нее — одиннадцать лет. Тот день, когда Гордий принес ему это известие, Дмитриевский, уже похоронивший себя (он до этого никогда о смерти не думал, только теперь понял, как это страшно, что тебя лишают жизни, и она, жизнь, вдруг закончится), бросился к адвокату со словами благодарности.
— Это не я вас спас, — выдавил Гордий, — спас вас следователь.
Он сказал с сарказмом это.
9
Была глубокая ночь. Телефон разрывался. Кому это не спится? Гордий нехотя поднялся с постели, взял трубку.
— Басманов тебя тревожит. Прости, пожалуйста, в другое время не смогу.
Гордий слушал добрый знакомый голос, еще не очнувшись ото сна. Сам он, кажется, отвык от таких ночных звонков. Что заставило Басманова звонить? Встрепенулся, когда услышал, что тот послезавтра летит по заданию Прокуратуры Союза в Красноярскую областную прокуратуру.
— Не знаю, обрадую ли, коль обнародую, зачем лечу. — Басманов засмеялся.
— Ну послушаю.
— У-у, как равнодушно! Ладно, не буду тянуть! Лечу по делу, где замешаны Павлюк и Гузий.
Моментально улетучился сон. Гордий воскликнул:
— Ты не придумываешь?
— Там, — загудел Басманов, — совершено было два убийства.
— И жертвы — женщины? — спросил Гордий.
— Ты прав. Наташа Светличная, учительница… — И поправился: — Бывшая учительница… Вторая жертва — жена тамошнего механика их леспромхоза. Зайцева… Подозреваются в убийстве шоферы Долгов и Суров.
— Долгов и Суров под стражей?
— Да.
— Павлюк и Гузий находились в местах тамошних, когда было совершено убийство?
— Правильно мыслишь.
— А, может, потому на них Долгов с Суровым валят?
— Все может быть.
— Откуда знаешь все?
— Разговаривал час назад со следователем, который ведет дело Долгова и Сурова… Между прочим, следователь — твой знакомый.
— Кто?
— Меломедов.
— Меломедов?! — Гордий от неожиданности начал заикаться: — Ка-а-ак Мелл-о-мее-доов?! Ты что-то путаешь!
— Ничего я не путаю. Меломедов. Почему и звоню тебе ночью. Как только узнал, что Меломедов дело ведет, сразу тебе и позвонил… Может, думаю, ты что-нибудь усечешь!
— Он что? Из Москвы послан?
— В Москве он уже не работает. Он тамошний.
— Ушли?
— По собственному желанию… Слушай, твои восклицания мне не понравились… Ведь, если ты поедешь со мной, вы там встретитесь…
— Ты мне предлагаешь ехать с тобой?
— Да.
Гордий с минуту помолчал, потом сказал:
— Я еду.
«Следователь Меломедов. 27 лет. Не участвовал. Не привлекался. Не состоял. Окончил Киевскую школу милиции, затем Московский государственный университет. Не служил в армии. Кандидат в мастера спорта. Дважды. По тяжелой атлетике и борьбе. Кроме того, занимался бегом. Имеет первый разряд. Отец слесарь, проживает в Киеве. Мать медсестра. Меломедов единственный сын в семье».
Гордий давно, с исчерпывающей точностью, изучил дело Меломедова. Следователь Меломедов был его противником. Гордий более чем уверен: именно Меломедов согнул в дугу Дмитриевского, именно он заставил его лгать.