Как? Почему? Парень из приличной семьи, профессионал… Что ему-то нужно от этого дела? Повышения? Но он и так в свои 27 лет летел высоко. Он был одним из ведущих следователей в Москве. Тогда, что же еще?
ДВОЕ:
ВАЛЕРИЙ ДОЛГОВ. Двадцати восьми лет. Водитель второго класса. Родился в городе Свердловск. Отец убит в пьяной драке восемь лет назад. Долгов собирался тогда поступать в институт. Убийство отца помешало. Он пошел на курсы шоферов, долго не мог сдать на права, пока не догадался купить две бутылки коньяка и занести обе инструктору Валерке Докушаеву. Тот поначалу отказывался от подношения, но в конце концов согласился принять дар, но с условием, что Долгов поднатужится и станет хотя бы ходить систематически на занятия.
В приметах Долгова сказано: он среднего роста, с рыженькими усиками стрелочкой, у него серые тускловатые глаза, затравленный испуганный взгляд.
Судим ли?
Нет, не судим.
Слыл неплохим работником на прежней должности диспетчера.
К рулю пересел — заработать. Шесть лет назад, после демобилизации поступил на работу в организацию, которая занималась подводными изысканиями на реке Днепр. Дали новенький кран, в армии имел дело с такой техникой. Жизнь обратно же, как и в армии, походная, полупалаточная. В колхоз, домой, не поехал. Сестра посоветовала не ехать. Сама она с мужем устроилась под Киевом. Долгов помогал сестре во всем: строил дом, когда выдавалось время, веранду, хозблок. Нередко кое-что подбрасывал из строительных материалов. Но заработок там, конечно, не как здешний. Надоумили его те, кто привез с севера машины, поехать подальше, где еще нет цивилизации. Там — нуль, деньги еще не съели, можно и заработать. Первое время не получалось, а потом в месяц пошло по тысяче и больше.
Руки бегают по столу, пальцы начинают нервно барабанить, когда задается вопрос о Павлюке и Гузие, которые, оказывается, работали с Долговым в одной автоколонне. С ними какие связи? — Долгов уже давно понял, что ни Павлюка, ни Гузия ему привезти сюда не могут — какая-то у них с этим заминка. — А никаких! У Долгова дружок Суров. С ним они все делили поровну, а те жили себе, и нам дела до них никакого. Почему они были тут? Не знаю. Был, конечно, случай, что можно и подозревать. Суров однажды приходит, выпивши, говорит: «Тут бабеха — о'кей! Жена механика». А Долгов и сам уже видел Зайцеву, и муж ее — не то, хиляк. Пошли! А бабеха оказалась преданной, понеслась с коромыслом на них, когда они переборщили насчет ухаживания. Васе чуть не в затылок. Ну Сурову то есть…
ВАСИЛИЙ СУРОВ. Тридцать один год. Тоже одинок, тоже холост. У Валерки хотя бы сестра, мать. А у него — никого. Хотел в Киеве прописаться, потому искал женщину с квартирой. Но не везло. Если попадалась, — прописана в общежитии, а Суров и сам там прописан. Когда еще квартиру дадут! Знакомили в Совках с девушками, это пригород вроде, но уже в явной черте города. Там собственные дома. Тоже не вышло. Настороженно глядят! Хотя и там Суров зарабатывал — будь-будь! У него дизель-трактор, возил на нем панели с железобетонного завода. Халтура была. Фундамент под дачу — нате пожалуйста! Мог погрузить и двадцать пять блоков, 25 тонн! Приехал сюда, тоже по совету. Купить машину, войти в приймаки. «Рассказываю откровенно. За это не судят. А что нам приписывают — ерунда!»
— Как вы познакомились с Павлюком, Долгов?
— Я? А чё было знакомиться? Уже ж говорил. Жили поначалу вместе в общаге, а потом перешли в балок. Купили мы его. Сбросились и купили. Тысячу рублей, между прочим, отдали. Башли и тут немалые. А балок старый, с дырами, сырой и холодный. Дерут — как с овечек и тут, на севере крайнем. Спекуляция! По двести пятьдесят каждый. Я, Валерка Суров, Павлюк и Гузий.
— Я тоже так познакомился. — Суров глядит исподлобья. — Лучше бы и не знакомился. Я уже рассказывал… Когда пошли в другой раз к Зайцевой, она по-хорошему сказала: «Мальчики, тут вам ничего не обломится, гуляйте!» Вышли на улицу, Гузий процедил сквозь зубы: «Не таких, барышня, ломали…» А когда к нам заявился с ружьем Зайцев, мы с Валериком струхнули, а Павлюк выручил нас, не испугался, усмехнулся и заявил: «Смешно, парень! У каждого из нас есть тут любовь. Мы чужое не берем… Шагай и не пугай ружьем. Заскакивали к твоей по пьянке»… Мы и вправду ходили иногда к девчатам в летний лагерь, где отдыхают пионеры и школьники. Вожатые у них разные, есть из рабочих, девки есть… Можно было найти женщину одинокую и никому тут не нужную… Только однажды вдруг приезжают к нам из милиции или из прокуратуры, говорят про убийство какой-то учительницы. До этого Гузий исчезал куда-то, завгар наш иногда запивал, ничего не видел… Но мы промолчали, сказали, что он работал и все такое, и что Гузий не отлучался. Все было в ажуре, ходки и тому подобное…