За столом царь сказал, поднимая бокал с вином:
— Ваше здоровье, господин министр-председатель! За светлый ум, за неоценимую государственную голову моего лучшего друга!
Рассказывали, что после завтрака, выполняя желание царя, Стамболийский показал ему свою виллу. Царь заявил, что ему хочется увидеть радиостанцию, смонтированную в одной из комнат особняка. Понятное любопытство: техническая новинка возбуждала у людей благоговейное преклонение перед человеческим гением. Адъютант царя, молодой молчаливый офицер, быстро и со знанием дела осмотрел приборы и аппараты.
— Господин министр-председатель, — сказал он, — радиостанция выйдет из строя, если не провести немедленного ремонта.
К вечеру демонтаж приборов был закончен. Адъютант отбыл из виллы, увозя с собой детали радиостанции с поспешностью, которую можно было объяснить лишь его исполнительностью.
Уехал вскоре и царь. Стамболийский продолжал спокойно отдыхать. Через несколько дней, перед обедом 9 июня, спокойствие в вилле было внезапно нарушено. Верные люди донесли министру-председателю, что к Славовице приближается вооруженный отряд.
Георгий знал: ничто не ранит человеческое сердце так, как раскрытое коварство. Но и ничто не побуждает к действию с такой силой, как жажда наказать предательство.
Стамболийский собрал крестьян окружающих деревень, вступил в сражение с противником. На совещании руководителей отрядов Стамболийский, успевший многое переоценить, смело и открыто признался: отсутствие связи с компартией было его роковой ошибкой.
Запоздалое признание!
Год назад секретарь ЦК компартии Коларов пришел к министру Райко Даскалову, другу Стамболийского, и предупредил о готовящемся реакционном перевороте. Коларов от имени ЦК предлагал вооружить рабочих. «Будьте спокойны, — отвечал Райко Даскалов, — за пятнадцать минут до переворота мы вооружим вас. Если, конечно, произойдет переворот…» Коларов возразил: «Господин министр, я сомневаюсь, сможете ли вы получить в свое распоряжение эти пятнадцать минут». Военный министр ответил: «Будьте уверены, власть на своем посту». И вот теперь…
Отряд Стамболийского отступил. Стамболийский, стремясь избежать кровопролития, распустил крестьян по домам. Он все еще верил в силу парламентских выборов. Лишившись радиостанции, он не знал, что в ночь на 9 июня министров его правительства арестовали, и власть силой оружия захватил реакционный «конституционалистский блок», в который вошли представители всех буржуазных партий.
Во главе переворота втайне от всех, даже за спиной буржуазных партий, стоял «конвент десяти» — генерал Русев, генерал Вылков, адъютант царя и еще несколько могущественных контрреволюционеров, связанных с крупными экспортерами.
Стамболийский бежал в горы. Вечером в темноте он спустился в селение Голак. Бедный крестьянин, в дом которого постучался бывший министр-председатель, накормил его и приютил на ночь. Утром в пути он был узнан жителем деревни Ветрен и схвачен. Это произошло по соседству с местами, где Стамболийский в молодости поклялся отдать жизнь за крестьянское счастье, среди тех людей, которые почти боготворили его, избрали в парламент, но оказались бессильными в борьбе с реакционной (по сути фашистской) буржуазией.
Стамболийского втолкнули в автомобиль и отвезли в родное поместье. Здесь его передали в руки изверга капитана Харлакова. Когда свергнутого министра-председателя вели к его вилле со связанными за спиной руками, один из конвоиров, македонский головорез, националист, прыгнул на его сильные плечи. Стамболийский покачнулся, но не упал, продолжал идти. Потерявший человеческий облик палач, сидя верхом на Стамболийском, выхватил нож и с дикими криками стал наносить удары в спину и плечи жертвы.
В ночь на 15 июня Александра Стамболийского и его брата Басила убили. Голову Александра по царскому приказу отсекли и доставили в Софию царю, а изуродованное тело бросили в реку Марицу.
…Георгий вспоминал свои встречи со Стамболий-ским. С какой беспощадностью жизнь отомстила человеку, не пожелавшему считаться с ее законами. Трагическая гибель крестьянского вождя вновь и вновь заставляла Георгия искать союзников в неимоверно тяжелой борьбе…
Листаю первый том избранных произведений Георгия Димитрова, ищу работы, написанные вслед за убийством Стамболийского. Поразительно! Шесть статей о едином фронте, опубликованные 22, 23, 24, 27 августа, 1 и 7 сентября.
И во всех этих статьях осени двадцать третьего года Георгий Димитров предвосхищает тот поворот в политике Коминтерна, который произошел на VII конгрессе, спустя двенадцать лет, в 1935 году: он отстаивает идею единства всех демократических партий в борьбе с фашизмом, без отказа партий от своих политических платформ и конечных целей.