В.Г. Краснов и В.О. Дайнес продвинулись дальше остальных: они впервые связали споры в высшем политическом и военном руководстве по поводу стратегических планов летом 1919 г. с арестом Вацетиса и нескольких его сотрудников. Исследователи ввели в научный оборот ряд документов Троцкого и фрагмент обнаруженных ими показаний арестованных генштабистов. Вместе с тем, имевшиеся у исследователей источники позволяют лишь отчасти осветить одну из нескольких причин ареста Главкома — а именно стратегические разногласия Вацетиса с рядом политических лидеров того времени. К тому же не всегда понятно, на чем исследователи базировались и какие конкретно документы цитировали[37]. Книга В.Г. Краснова и В.О. Дайнеса фактически представляет собой аннотированную публикацию документов РГВА и РГАСПИ. Трудности в работе с ней создает то обстоятельство, что архивные документы опубликованы без контрольно-справочных сведений, а литература используется без сносок. Так, упомянув сборник «Реввоенсовет Республики», авторы ограничились некими лирическими отступлениями об историографии исследования. В частности, повествуя о направлениях деятельности РВСР, исследователи не сочли необходимым даже упомянуть о предисловии к сборнику протоколов Реввоенсовета и соответствующей монографии М.А. Молодцыгина, хотя активно использовали и то, и другое[38].
А.В. Ганин в совсем свежей статье о генштабистах и чекистах во время Гражданской войны обнаруживает незнание даже имеющейся литературы. Исследователь пишет: «Часто в арестах трудно отыскать какую-то логику или необходимость. В 1918 году подвергся аресту один из крупнейших советских военспецов — Ф.В. Костяев, арестованный без причины и без предъявления обвинений»[39]; «непонятно зачем 97 дней пробыл в заключении летом — осенью 1919 года и сам главком И.И. Вацетис, много сделавший для победы большевиков»[40].
Все эти «необоснованные репрессии» объясняются А.В. Ганиным по сути произволом ВЧК: «репрессивный аппарат, созданный большевиками, начал работать сам по себе»[41]; правда, исследователь делает предположение: «Анализ непростых механизмов взаимодействия ВЧК и РКП(б) объясняет многое (в статье А.В. Ганина найти такой „анализ“ крайне трудно. — С.В.)…работу Особого отдела ВЧК от большевистской партии курировал Сталин, являвшийся ярым противником Троцкого, в том числе в вопросе привлечения военспецов. Можно предположить, что политика арестов военных специалистов проводилась с санкции Сталина в целях дискредитации своего оппонента. Прямых доказательств…конечно, нет»[42]. Как видим, в этом А.В. Ганин вполне солидарен с А. Колпакиди и Д. Прохоровым. Впрочем, с содержанием последнего процитированного выше абзаца Андрея Ганина мы не можем не согласиться — прямых доказательств «санкции Сталина» нет и быть не может: по крайней мере, к развязыванию следствия по делу Полевого штаба он никакого отношения не имеет. Далее, текст статьи A.B. Ганина: «Считается, что ВЧК находилась в личном подчинении В.И. Ленина и могла игнорировать указания других, даже самых высокопоставленных большевистских руководителей. Однако факты свидетельствуют о неоднозначности этой ситуации. Так, Ленин еще 29 декабря 1918 года просил председателя Петроградской ЧК (курсив мой. — С.В.) освободить бывшего Генштаба генерал-майора Л.И. Савченко-Маценко и бывшего Генштаба полковника Б.П. Полякова, однако первого освободили в январе 1919 года, а второго — 1 февраля»[43]. К сожалению, факты «свидетельствуют» о невладении А.В. Ганиным историографией вопроса о кризисе ВЧК в конце 1918 — начале 1919 г. Простое ознакомление со статьей Д.С. Новоселова, а не с его публикацией[44] позволило бы А.В. Ганину понять, что нельзя смешивать Петроградскую ЧК со Всероссийской ЧК[45]. Если бы А.В. Ганин всерьез озаботился знакомством с литературой и хотя бы частью неопубликованных источников о «непростых механизмах взаимодействия ВЧК и РКП(б)», он бы понял, что дело «Ставка» раскручивалось отнюдь не Сталиным и имело конкретные цели.
44
См.:
45
Ряд интересных фактов оказался в статье А.В. Ганина неверно истолкован — что есть «беспрецедентный случай: постановлением Совета Обороны от 3 декабря 1918 года в состав контрольно-ревизионного отдела ВЧК были введены 2 партийных представителя специального следствия и ускорения дела о членах Генерального штаба»