Троцкий понимал, что союз Зиновьева с ним вызван прежде всего утратой "Григорием" своего поста в Политбюро, неприязнью к Сталину, неутоленными политическими амбициями. Как и ожидалось, после исключения Зиновьева за фракционность из рядов ВКП(б) он вместе с Каменевым 19 декабря 1927 года отправил покаянное письмо в президиум XV съезда с просьбой восстановить их в партии. Им пошли навстречу, но с этого времени недолгие союзники лидера "левой" оппозиции были обязаны постоянно разоблачать троцкизм.
Троцкий возлагал большие надежды на Каменева, хотя с этим человеком у него были такие же разногласия, как и с Зиновьевым. Но Лев Борисович Каменев был не только его зятем, но и человеком более основательным, нежели Зиновьев. Троцкому была известна характеристика, которую Ленин дал Каменеву на Апрельской партийной конференции: "Деятельность Каменева продолжается 10 лет и она очень ценна. Он ценный работник…"[92] Ленин не случайно настоял, чтобы Каменев был одним из его заместителей в Совете Народных Комиссаров и Совете Труда и Обороны. Троцкий помнил, что когда в 1918 году Каменев был назначен уполномоченным Совета Рабочей и Крестьянской Обороны, он немало сделал для продвижения продовольственных грузов в Москву и Петроград. Усилиями Каменева в столицу были доставлены сотни тысяч пудов хлеба. В его биографии была и такая страница, когда он по поручению Совнаркома лично вел переговоры с Н.И.Махно о необходимости совместных боевых действий против белых. Тогда соглашение состоялось.
Но Троцкий не забывал, что именно Каменев часто выдвигал тезис "о необходимости борьбы против подмены ленинизма троцкизмом". В январе 1925 года Сермукс показал Троцкому вырезку из статьи Каменева, где осуждался троцкизм: "Мы поступили правильно, не допустив подмены ленинизма каким-нибудь другим учением. Теперь, когда мы — правящая партия, мы должны искусно маневрировать в обстановке внутреннего мелкобуржуазного и внешнего капиталистического окружения — нам нужно быть особенно зоркими, особенно внимательными ко всякого рода уклонам"[93].
Когда в апреле 1926 года Каменев пришел к Троцкому, то, возможно, совершил мужественный поступок. Еще на XIV съезде партии, выступая против зарождающегося цезаризма, Каменев произнес пророческие слова: "…я пришел к убеждению, что тов. Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба…"[94] Это было, пожалуй, единственное выступление на съезде, которое предостерегало партию от будущего диктатора и фактически предлагало устранить его.
Позже Троцкий собственноручно сделает выписки из стенографического отчета XIV съезда партии, и в частности из выступлений Каменева, Томского, Андреева, Калинина, Сокольникова и Жданова. Многие строки Троцкий подчеркнул, как, например, слова Каменева, направленные против того, чтобы создавать теорию "вождя", или слова Сокольникова, который, по сути, поставил под сомнение право Сталина на особое положение.
Придет время, и все эти записки, которые Троцкий возьмет с собой в изгнание, он будет широко использовать в своих статьях и книгах, как бы с удивлением оглядываясь в прошлое: как они, соратники Ленина, позволили генсеку завладеть партией? Где глубинная ошибка его, Троцкого? В чем оказался Сталин сильнее их?
Будущий изгнанник никогда не сможет сказать, что многочисленные оппозиции, фракции, группы, которые он лично вдохновлял, были лишь поверхностными волнами на глади огромного российского озера. В его глубинах они не смогли вызвать и слабого волнения… Временные попутчики Троцкого не укрепили его позицию. Если бы они обратились к нему сразу после смерти Ленина!.. Троцкий не мог понять, что истоки цезаризма и тоталитаризма находятся значительно глубже, нежели у основания кресла генсека. Дело не в Сталине. Рождающаяся бюрократическая система нашла бы своего Сталина. Одномерность политического развития предопределила уродства казарменного общества.
Троцкий, находясь в Алма-Ате, а затем за границей, следил за поведением бывших попутчиков. Как правило, все они с готовностью кляли троцкизм, униженно каялись, забыв о достоинстве. Троцкий, наверное, догадывался, каково было Каменеву, умному, честному человеку, ставшему редактором первых трех изданий сочинений В.И.Ленина, приступить к "сортировке" работ вождя: что публиковать, что оставлять на долгие десятилетия в заточении спецхранов. Насилие над собой, над своим духом не спасло Каменева — генсек никогда не мог забыть страшных слов: "…Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба…"