О Рязанове, пожалуй, придется дать во втором томе более обширную биографическую справку и личную характеристику. Поэтому желательно получить книгу «На боевом посту»[509].
Письмо твое № 17, посланное воздушной почтой и помеченное 3–4 мая, получено было здесь 6 мая вечером, следовательно, воздушная почта действует.
Крепко тебя обнимаю.
Л. Т.
9 мая 1931 г.
По поводу заявления т. Трэна
1. Тов. Трэн примкнул к левой оппозиции во второй половине 1927 года, т. е. в такое время, когда на непосредственную победу оппозиции надеяться было нельзя. С того времени, несмотря на разгром оппозиции и победу сталинской бюрократии, Трэн не делал попыток вернуться в ряды этой последней путем полной или частичной капитуляции. Эти факты говорят, несомненно, в пользу тов. Трэна. Товарищи, ближе наблюдавшие Трэна, признают за ним революционный темперамент, способность вести борьбу в трудных условиях, настойчивость и пр. Все это, конечно, очень ценные качества. Сближение с тов. Трэном, привлечение его к работе как в Лиге, так и в интернациональной организации, является в высшей степени желательным. Довольно многочисленные французские товарищи, с которыми я начиная с весны 1929 года вел беседы относительно французской и интернациональной оппозиции, знают, что я все время стоял за необходимость привлечения Трэна к руководящей оппозиционной работе, причем неизменно наталкивался на возражения со всех сторон. Эти возражения сводились к тому, что своим поведением в течение 1923–1927 гг., т. е. тех годов, когда по существу была полностью подготовлена и обеспечена победа центристской бюрократии над ленинским крылом партии, Трэн сделал себя совершенно невозможным в рядах оппозиции, тем более что он отнюдь не склонен — как говорили многие товарищи — ни понять весь объем причиненного им зла, ни отказаться от тех методов, которые он усвоил в школе Зиновьева, Сталина, Мануильского. Не отрицая веса этих доводов, я продолжал, однако, настаивать на том, что честная попытка сработаться — в новых условиях и на новых основаниях — должна быть сделана прежде, чем можно будет вынести решение в ту или другую сторону. При каждом свидании с французскими товарищами разных оттенков я всегда и неизменно ставил вопрос о т. Трэне в указанном выше смысле.
Сейчас мы имеем перед собою готовый проект заявления, которое должно мотивировать готовность тов. Трэна вступить в ряды Лиги. В каком же виде представляется позиция Трэна сейчас?
2. Тов. Трэн начинает с обвинения по адресу всех других групп в том, что они не вступили непосредственно в группу «Редресман»[510], руководимую им. Я не думаю, что это была серьезная постановка вопроса и чтобы она усиливала позиции тов. Трэна. Как сказано выше, другие группы настолько не доверяли Трэну, что не считали возможным даже принимать его в свою среду. Настроение это и сейчас очень сильно (я при этом совершенно не закрываю глаз на то, что в некоторых случаях против сотрудничества с Трэном особенно резко выступают те товарищи, которые имеют его недостатки, не имея его достоинств). Совершенно странным и неуместным является в этих условиях ретроспективное обвинение по адресу тех, которые не признали руководящей роли группы «Редресман» после того, как она просуществовала около полутора лет (осень 1927 года — весна 1929 года). Нельзя требовать авансом то, что можно завоевать только в совместной работе.
3. Трэн ссылается на то, что он стоял на почве четырех первых конгрессов Коминтерна, но забывает прибавить, что он стоял на почве V конгресса, а эта последняя почва означала: содействие крушению немецкой революции, подготовку победы британского лейборизма, разгром левой оппозиции и пр. Двух-трех номеров журнала совсем недостаточно для того, чтобы проверить, насколько данная группа или данное лицо освободились от теории и практики V конгресса. Исключать группу «Редресман» было неправильно, но вручать ей априорно гегемонию было бы преступным легкомыслием. Группа Паза тоже претендовала на гегемонию. Она ссылалась и на четыре конгресса, и на солидарность с русской оппозицией, начиная с 1923 года, и на то, что у нее нет за спиною V конгресса.
Формально у группы Паза было гораздо больше прав, чем у группы Трэна, но мы рассуждали не формально. Дело шло о том, чтобы из довольно разнородных и политически мало проверенных групп выкристаллизовать действительно революционное марксистское ядро. Этого нельзя было достигнуть иначе как путем опыта, на основе совместной работы всех групп, апеллирующих к одним и тем же принципам. Именно на этот путь стали инициативные элементы левой оппозиции. Несмотря на все ошибки и шатания внутри Лиги и вокруг Лиги, у нас нет оснований сожалеть о принятом пути.
509
Речь идет о сборнике «На боевом посту» (М., 1930), посвященном жизни и деятельности Д.Б. Рязанова.
510
Comité de redressement communist (Комитет коммунистического оздоровления —