Милль пишет, что из Испании от Лакруа[526] получились более благоприятные сведения относительно сотрудничества с Нином. Теперь надо, однако, ждать результатов конференции.
Обнимаю тебя и желаю бодрости. Лечишься ли? Ты об этом не пишешь. Неужели запустил? Это было бы ужасно…[527]
Твой Л. Т.
3 июня 1931 г.
Перманентная революция[528]
Несколько слов к французскому изданию
Сложная и несовершенная архитектура этой книги отражает ее судьбу: книга родилась из борьбы за определенное понимание внутренней диалектики революционного процесса и пополнялась в ходе этой борьбы. Читатель, который интересуется только внешним драматизмом революции, лучше всего сделает, если отложит эту книгу в сторону. Для кого же революция не только грандиозное зрелище, но и объективно обусловленное состояние социального кризиса, подчиняющегося своим внутренним законам, тот, может быть, не без пользы прочитает предлагаемые здесь его вниманию страницы.
Выпуская эту работу на французском языке, я заранее примиряюсь с обвинениями в догматизме, казуистике, пристрастии к экзогетике старых текстов и, главное, в недостатке «ясности». Увы, в отвращении к материалистической диалектике, столь обычном в «левых» кругах Франции, не исключая, разумеется, и ее социалистических рядов, сказывается только консерватизм официальной французской мысли, которая имеет свои глубокие корни в истории французского буржуазного общества. Но мы не сомневаемся, что диалектика исторического процесса справится с идейными навыками французской буржуазии, как и с самой буржуазией. Даже прекрасный в своей законченности французский язык, в шлифовке которого не последнее место занимал такой острый инструмент, как гильотина, будет силою исторической диалектики снова брошен в большой тигель и переплавится под высокой температурой; ничего не потеряв в своем логическом совершенстве, он приобретет при этом большую диалектическую гибкость. В революции языка будет выражаться только новая революция в царстве идеи, которая, в свою очередь, неотделима от революции в царстве вещей.
Значительная часть этой книги связана с Россией, с нынешней и прошлой идейной борьбой в ее революционных рядах. Ходом событий эти споры подняты на международную высоту. В этом и только в этом оправдание появления этой теоретико-полемической работы на французском языке.
В приложении мы даем три очерка, из которых один посвящен французскому роману о китайской революции[529], а два других — анализу развертывающейся на наших глазах испанской революции. Несмотря на различие стран и эпох, одна и та же тема — «перманентная революция» — объединяет в одно целое части этой книги, вопиющие дефекты которой автору яснее, чем кому бы то ни было.
Читатель, который остановится в нерешительности на той или другой полемической главе или на перегруженном цитатами экскурсе в историческое прошлое русской марксистской мысли и поставит себе законный вопрос: к чему мне это? — поступит правильно, если, прервав чтение, обратится к заключительным страницам, просвященным Китаю и Испании. Может быть, после этого главы, которые показались ему сперва «доктринерскими» и «казуистическими», предстанут пред ним в менее отталкивающем свете. По крайней мере, автор хотел бы на это надеяться.
Кадикей, 9 июня 1931 г.
Предисловие к итальянскому изданию «Испанской революции»[530]
Я могу лишь горячо приветствовать мысль «новой итальянской оппозиции»[531] об издании этой работы на итальянском языке. В переписке с товарищами из новой оппозиции около года тому назад я высказал предположение, что в период ликвидации фашистского режима лозунги демократии могут получить в Италии известное значение. Сейчас, в свете испанских событий, я формулировал бы ту же самую мысль с гораздо большей категоричностью. Испанский опыт не оставляет никакого сомнения в том, что итальянская революция пройдет через более или менее длительное демократическое «вступление», прежде чем войдет в решающий фазис непосредственных боев пролетариата за власть. В течение этого вступительного периода пролетарский авангард ни в коем случае не может повернуться спиною к проблемам демократии. Позиция группы «Прометео», в принципе отвергающей демократические лозунги, выступает в свете испанских событий как теоретически несостоятельная, политически пагубная. Горе тем, которые не учатся на больших фактах истории!
526
Лакруа Анри (псевдоним Лавида Франсиско Гарсиа) (1901–1939) — в начале 30-х гг. испанский сторонник Троцкого. В 1933 г. порвал с коммунистической оппозицией и вступил в Испанскую социалистическую рабочую партию. Был комиссаром в республиканской армии в период гражданской войны. Убит на фронте, возможно агентами советских спецслужб.
528
Предисловие было опубл. в кн.:
529
Речь идет о романе А. Моруа «Завоеватели» (1928). Статью Троцкого об этом романе см.: Бюллетень оппозиции. 1931. № 21–22. С. 30–35.
530
Речь идет об итальянском издании брошюры Троцкого «Испанская революция и угрожающие ей опасности».
531
Новая итальянская оппозиция была образована в 1930 г. в составе группы итальянских эмигрантов, находившихся во Франции, во главе с А. Леонетти. Тогда же присоединилась к Интернациональной левой оппозиции. В 1936 г. фактически распалась.