К тому же в деле Устрика и «Сниа Вискоза» Боллак действовал и как добрый патриот. Он был глубоко убежден, что введение итальянской бумаги на французском рынке будет содействовать сближению Рима с Парижем. Вы знаете, конечно, что господин Гуалино[569] был кассиром фашистов во время их похода на Рим[570]. Я сделал совершенно естественное сопоставление. Я сказал себе: «может быть, именно поэтому разрешение дано. Дело идет о любезном жесте по адресу фашистского режима».
Рауль Пере[571] ссылался на бывшего французского посла в Риме Бенара[572], который настаивал на введении итальянской бумаги по дипломатическим соображениям. Бенар это отрицал. Пере это утверждал. Оба они были министрами, один из них был послом, другой председателем палаты депутатов. Оба они были адвокатами Устрика, и оба получали от него суммы, обозначавшиеся таинственными инициалами. Эти джентльмены сочли необходимым в свое время требовать от комиссии, чтобы она установила, что имя Муссолини не было ими произнесено. При чем здесь Муссолини? — спрашивал себя неосведомленный читатель. Но финансовый агент Боллак освещает всю картину как молния.
Владелец «Сниа Вискоза», итальянский патрон Устрика, главная закулисная фигура всего дела, — есть, оказывается, бывший казначей фашистского переворота. Гуалино ли финансировал поход на Рим или он сам финансировался за счет этого похода — не важно. Гуалино, как и Муссолини, оказались от своего сотрудничества в явной выгоде. Муссолини стал во главе страны, Гуалино превратился в одну из главных фигур итальянской биржи. Теперь понятно, почему, помогая Гуалино обобрать французские сбережения, министры и дипломаты могли думать, что делают нечто приятное Муссолини, и могли с успехом ссылаться на это соображение. Отсюда же понятно, почему Муссолини после краха Устрика поспешил учинить административную расправу над Гуалино. Одного заявления парламентской комиссии, что имя Муссолини не было названо, было уже недостаточно. Понадобились более сильнодействующие средства.
Боллак является реактором газеты «Актуалитэ» («Злободневность»). При помощи этой газеты Боллак «подготовлял атмосферу» и вел ту кампанию, которую Устрик объявлял полезной для всех, т. е. прежде всего для него самого. Что это за газета? Она стоит выше подозрений. В ней сотрудничали депутаты, сенаторы, бывшие и будущие министры и посланники. Сотрудником ее был сам Гастон Думерг[573], прежде чем его избрали президентом в сенат. А Думерг сегодня, как известно, состоит президентом республики. Можно ли заподозривать «Актуалитэ» в службе темным интересам? Нет, газета президента республики, как и жена Цезаря, выше подозрений. Во всяком случае, Боллак ручается, что его газета никогда не требовала у своих высокопоставленных сотрудников какой бы то ни было помощи его финансовым операциям. Самое пикантное, пожалуй, в том, что это утверждение, может быть, не так уж и расходится с истиной. Боллаку не нужно было никаких специальных услуг от Думерга, который одним фактом своего сотрудничества целиком покрывал и освящал кампании Устрика с пользой для всех. Таков этот переплет людей и отношений.
[Лето 1931 г.]
Письмо Л.Л. Седову[574]
Милый мой!
Посылаю тебе копию моего письма Нину[575]. Прошу перевести его на французский язык и послать Лакруа для Центрального комитета. Надо написать Лакруа, что письмо это имеет чисто личный характер, в особенности во всем, что касается Р. М[олинье], но что оно посылается руководящим испанским товарищам для их осведомления (отнюдь, разумеется, не для распространения). Следовало бы копию послать также и Шахтману с такой же припиской.
Следовало бы также послать копию в Секретариат, но без той части, которая касается французских дел. В препроводительном письме отметь, что Секретариату посылаются выдержки из моего письма Нину. Эти же самые выдержки можно послать и Правлению Лиги.
Получился целый том политизоляторской литературы: действительно маленький томик, исписанный микроскопическими буквами[576]. Сейчас М.И. [Певзнер] приступает к его расшифровке. Там есть вводная корреспонденция и много теоретических и полемических работ. Переписка с неизбежными перерывами займет недели две. Таким образом, для следующего номера «Бюллетеня» у нас будет ценный, несомненно, материал. Примите это к сведению.
569
Гуалино Рикардо (1879–1964) — итальянский промышленник, в 1919–1930 гг. президент компании «Сниа Вискоза», основанной в 1917 г. Компания была крупнейшим производителем искусственных тканей.
570
«Поход на Рим» — условное наименование государственного переворота в Италии в 1922 г. 27 октября 1922 г. лидер фашистской партии Б. Муссолини отдал приказ отрядам «чернорубашечников» занять столицу страны. Король отказал премьер-министру Луиджи Факто во введении чрезвычайного положения. Факто ушел в отставку. Муссолини, который находился в Милане, прибыл в Рим и 31 октября был назначен главой правительства. В Италии начала формироваться фашистская диктатура.
571
Пере Рауль (1879–1942) — французский политический деятель, финансист, юрист. Занимал министерские посты финансов и юстиции. Одновременно был адвокатом банка А. Устрика. Покровительствовал Устрику во время финансового скандала 1930 г.
572
Бенар Рене — французский государственный деятель, дипломат и юрист. В 20—30-х гг. занимал министерские посты, был сенатором и послом в Риме. В начале 30-х гг. адвокат одной из фирм А. Устрика. Был замешан в его финансовом скандале.
573
Думерг Гастон (1863–1937) — французский политический деятель. С 1902 г. неоднократно был министром. В 1924–1931 гг. президент Франции, в 1934 г. премьер-министр.
575
Последнее сохранившееся в архиве письмо Троцкого А. Нину было написано 27 июля 1931 г. (HU.HL, bMs Russ 13, N.308.59). Видимо, речь идет об утраченном письме.
576
Речь идет о письмах, полученных Троцким от его сторонников в СССР, главным образом из мест заключения, где они находились. Письма печатались в «Бюллетене оппозиции» (1931. № 19. С. 17–22; № 23. С. 22; № 24. С. 19–20; № 25–26. С. 45–47; 1932. № 27. С. 21–22; № 29–30. С. 10–13; № 31. С. 18–24). Значительно скуднее письма публиковались в следующих номерах.