13. Теория перманентной революции — в противовес теории социализма в отдельной стране — признавалась всей большевистской партией в 1917—19 гг. Только поражение пролетариата в Германии в 1923 году послужило решительным толчком к созданию сталинской теории национального социализма. Теория перманентной революции, впервые сформулированная мною в 1905 году, вовсе не связана с определенными сроками революционных событий: она вскрывает лишь мировую обусловленность революционного процесса.
14. Советское государство не нуждается ни в иллюзиях, ни в подкрашивании. Оно может иметь лишь тот мировой авторитет, который подтверждается фактами. Чем яснее и глубже мировое общественное мнение, прежде всего мнение трудящихся масс, будет понимать противоречия и трудности социалистического развития изолированной страны, тем выше оно будет ценить достигнутые результаты. Чем меньше оно будет отождествлять основные методы социализма с зигзагами и ошибками советской бюрократии, тем меньше будет опасности того, что при неизбежном обнаружении ошибок и их последствий падет авторитет не только данной правящей группы, но и рабочего государства в целом. Советскому Союзу нужны мыслящие и критические друзья, т. е. такие, которые не только способны петь гимны в период успехов, но и не дрогнут в час неудач и опасностей. Журналисты типа Фишера выполняют прогрессивную работу, защищая Советский Союз от клевет, злобных вымыслов и предрассудков. Но эти господа выходят за пределы своей миссии, когда пытаются преподавать нам уроки преданности советскому государству. Если бы революционеры так почтительно склонялись перед тем, что уже создано, завоевано и существует, на свете не было бы революций. Если бы мы боялись говорить об опасностях, мы никогда не одержали бы над ними победы. Если бы мы закрывали глаза на темные стороны созданного нами рабочего государства, мы никогда не пришли бы к социализму.
Принкипо, 30 сентября 1932 г.
Письмо болгарским сторонникам
Дорогие товарищи!
Пишу не для печати. № 27 «Освобождения», несомненно, обнаруживает расширение редакционного штаба — к выгоде для газеты. С интересом читал передовицу «Тежката и сериозна задача»[770]. Разумеется, я с содержанием статьи вполне согласен. Мне кажется лишь, что необходимо было бы в заключение статьи указать на интернациональные перспективы и на политику Коминтерна в целом. Завоевание власти пролетариатом в Болгарии может быть только этапом балканской революции, которая, в свою очередь, чрезвычайно зависит от того, что сейчас делается в Германии и во Франции. В Германии Коминтерн изо всех сил облегчает дело реакции. Во Франции компартия слабеет и распадается. Это значит: политика Коминтерна создает для болгарской революции крайне неблагоприятную международную обстановку. Именно поэтому наша борьба против тесняцко-бюрократического руководства Работнической партии в Болгарии неразрывно связана с нашей борьбой против политики руководящей фракции Коминтерна.
Я не сомневаюсь, что у нас на этот счет нет ни малейшего разногласия. Мне казалось лишь, что в тех случаях, когда мы ставим теоретически проблему завоевания власти, нам важно показать, что перманентный характер революции не есть абстракция, а весьма реальный исторический факт.
Посылаю вам при сем свое Предисловие к польскому изданию ленинской работы о «детской болезни левизны»[771]. Может быть, в том или другом виде вам статья пригодится (если не вся, то в той части, которая говорит об амстердамском конгрессе).
Сведения из СССР говорят о чрезвычайном росте недовольства, об оживлении всех видов оппозиции в ВКП и об усилении сталинских репрессий.
6 октября 1932 г.
Письмо А. Филду
Дорогой Филд!
Вы предприняли попытку внести немного ясности в вопрос о борьбе между фракцией Сталина и той фракцией большевизма, к которой я принадлежу. Это нелегкая задача. СССР имеет, к счастью, на свете много друзей. Немало друзей имеет также и сталинская фракция. Одни дружат с нею, как с представительницей советского государства, несмотря на ее бюрократический характер. Другие дружат с нею, как с правящей бюрократией, несмотря на революционный характер советского государства. Ясно, что те и другие друзья имеют очень различную политическую и моральную ценность, и в трудные дни они могут оказаться по разные стороны баррикады. Есть, наконец, категория и таких друзей, которые сочувствуют всему хорошему и даже революционному при условии, чтобы оно уже сегодня располагало силой. По всем этим дружественным каналам сталинская бюрократия ввела в мировой обиход относительно «троцкизма» неисчислимое количество легенд, которые гораздо меньше вредят оппозиции, чем самому советскому государству. Революция не нуждается в фикциях, вымыслах и мифах. Правда бывает иногда горьковата на вкус. Но в конце концов она всегда идет угнетенным классам на пользу.
771
Предисловие было опубликовано в польском издании книги Ленина в 1932 г. На русском языке см.: Бюллетень оппозиции. 1932. № 32. С. 25–28.