В публикации большое внимание уделено международным сюжетам, главным образом в связи со стремлением Троцкого сплотить своих сторонников в различных странах и превратить коммунистическую оппозицию во влиятельную интернациональную силу. В эти годы лишь шла подготовка к разрыву с Коммунистическим Интернационалом и входившими в него партиями, непосредственной задачи создания параллельных компартий и нового Интернационала Троцкий еще не выдвигал. Не случайно он уклонился от ответа на вопрос социал-демократической печати, не может ли Коминтерн превратиться в орудие национальной политики СССР, — отрицать, что это есть очевидный, свершившийся факт, он не мог, а согласиться с утверждением означало почти поставить крест на возможности реформировать Коминтерн по собственной схеме.
Мог ли надеяться Троцкий на такую трансформацию? Ретроспективно ясно, что его курс был заранее обречен на неудачу. Но думается, что на рубеже 20—30-х гг., в условиях «великой экономической депрессии» и обострения социальных противоречий он всерьез рассчитывал на позитивные, с его точки зрения, сдвиги в мировой коммунистической организации.
Но Троцкий недооценивал значение финансовых субсидий партиям Коминтерна со стороны советских руководителей, преувеличивал революционность и самоотверженность коммунистов разных стран. Руководитель оппозиции полагал, без должных к тому оснований, что сплочение и расширение коммунистической оппозиции в отдельных странах и в международном масштабе обусловит изменение курса Коминтерна и отдельных компартий в соответствии с его схемами. «С конца 1923 года Интернационал жил и живет под дулом револьвера, на рукоятке которого была сперва рука Зиновьева, затем Сталина. Все обязаны были мыслить, говорить и особенно голосовать «монолитно». Это умерщвление идейной жизни жестоко отомстило за себя ростом фракций и группировок», — констатировал Троцкий. И тем не менее он предостерегал против того, чтобы «законное возмущение негодным руководством не приводило… к разочарованию в коммунизме…» (Декларация для газеты «Веритэ», август 1929 г.).
В основу сплочения коммунистической оппозиции и эвентуального «возрождения» интегрированного коммунистического движения Троцкий стремился поставить свою концепцию «перманентной революции», полагая, что в том понимании, которое он теперь в нее вкладывал, эта концепция совпадает с сущностью ленинизма.
На базе концепции «перманентной революции» и конкретной оценки ряда вопросов, которые он считал уже разрешенными (классовый характер СССР, отказ от создания параллельных компартий и др.), Троцкий прилагал максимум усилий к стабилизации, сплочению, расширению оппозиционных коммунистических групп в разных странах. В самые первые годы эмиграции тон его полемики был в основном спокойным, подчас чувствовалась обычно несвойственная ему сдержанность, он добивался отказа от личных нападок и сам стремился, далеко не всегда успешно, воздерживаться от таковых.
Правда, лишь немногие оппозиционные коммунистические деятели удостоились его положительной оценки. Французский деятель Борис Суварин был первым из оппозиционеров, с которым Троцкий решительно порвал, объявив, что его деятельность целиком направлена против идей Маркса и Энгельса. Во второй половине 1929 г. одновременно последовали конфликты с германским Ленинбундом (Ленинским союзом) и его лидером Гуго Урбансом и несколькими австрийскими коммунистическими группами. Вслед за этим начались нападки на другого француза — Мориса Паза. Надо отметить, что оппоненты отвечали еще резче, подчас используя совершенно недостойные методы полемики.
Особое внимание Троцкий уделял печатной пропаганде своих позиций, созданию и функционированию газет и журналов коммунистической оппозиции в разных странах. Он написал обширную декларацию для французской газеты «Веритэ» («Правда»), которая важна для уяснения его политических взглядов (декларация публикуется в данном томе).
Вначале большие надежды возлагались на коммунистическую оппозицию в Германии и Франции. Троцкий стремился поставить под свой контроль сравнительно крупный Ленинбунд. В нескольких письмах правлению этой организации подвергались критике ультрарадикальные взгляды ее лидера Урбанса, полагавшего, что Троцкий не идет «достаточно далеко» в критике сталинского режима, не решается на окончательный с ним разрыв, имея в виду, что в СССР уже произошел «термидорианский переворот». Троцкий пытался добиться отстранения Урбанса от руководства, а когда из этого ничего не вышло, стал стимулировать раскол в Ленинбунде, что вело ко все более глубокому раздроблению и аморфности коммунистического движения в Германии, где все большую силу набирал нацизм.