Личные характеристики не снимают, разумеется, вопроса об идейных направлениях. Наоборот, в свете этих последних они лишь получают все свое значение. Бюрократический центризм, чтобы обеспечить свою политику крутых зигзагов от внутренних трений и противодействий, должен подбирать свои кадры из покорных, из приспособляющихся, из бесхребетных, из безыдейных чиновников или циничных администраторов. Люди, которые почтительно и трусливо претерпевают каждую перемену руководства, происходящую без их участия, без их ведома, у них за спиною, — это нужно ясно понять, — никогда не найдут в себе способности вести рабочие массы на штурм буржуазного общества.
Проблема руководства не есть самостоятельная проблема. Она тесно связана с политикой и режимом. Но тем не менее она имеет гигантское значение. Рассуждения о том, что рабочий класс должен обходиться «без вождей», исходят из бессознательной идеализации капитализма, ибо предполагают, что в обществе, основанном на наемном рабстве, наиболее угнетенный класс населения способен подняться до таких высот политической самостоятельности, когда ему не понадобится руководство со стороны наиболее проницательных, опытных, отважных и закаленных. Если бы буржуазное общество способно было обеспечить такой политический уровень пролетарских масс, мы не были бы его смертельными врагами. С другой стороны, если бы пролетариат в целом способен был достигнуть при капитализме подобной духовной высоты, он мог бы произвести преобразование общества совершенно мирными путями.
Действительность отстоит от этих мечтаний, как земля от неба. Именно для того, чтобы вырвать народные массы из отсталости и темноты, и нужна революция. А для победы революции необходимо, чтобы угнетенные массы связали свои надежды и борьбу с партией, которую они не раз проверили на деле, и с ее руководством, которое в глазах масс стало персонификацией их собственной борьбы. Ни партия, ни ее вожди не импровизируются для надобностей революции. Такие люди, как священник Гапон, адвокат Хрусталев[315], адвокат Керенский, появляются и исчезают, как пена на потоке. Настоящее же революционное руководство слагается путем долгого отбора и воспитания. Это проблема огромной важности. Без правильного ее разрешения пролетариат не может прийти к победе.
Вопрос о личном составе руководства неразрывно связан, таким образом, с вопросом об общем направлении политики Коминтерна, об его способности оценивать обстановку, предвидеть завтрашний день и извлекать из каждой ситуации максимум того, что она может дать для дела освобождения рабочего класса.
Чтобы обновить руководящий персонал, нужно изменить политику. Центризм надо заменить марксизмом. В этом и состоит задача международной левой коммунистической оппозиции.
Принкипо, 7 ноября 1929 г.,
в 12-ю годовщину Октябрьской революции
Письмо в СССР[316]
Я получил письмецо от одного товарища, находящегося как будто в предкапитулянтских настроениях. Он, разумеется, обобщает эти настроения на большинство ссылки. Философия такова: «идти на помощь центризму». Под этой абстрактной, расплывчатой, либеральненькой формулой скрывается на самом деле отказ от марксизма. Центризму в период его движения влево можно помогать двояко: либо растворясь в нем, либо вступая с ним в блок, оформленный или неоформленный, явный или прикрытый уставом единой партии, дисциплиной и проч. Только второй путь допустим для марксиста. Выражением второго пути являлось заявление Раковского. Но оно шло очень далеко навстречу центристам, формулируя почти только то, что объединяет или может объединить оппозицию с ними в данный момент.
Допустим ли мы блок на таких основах? В известные периоды допустим. Во имя непосредственных тактических задач оппозиция может временно отодвинуть стратегические вопросы, сохраняя за собой право и обязанность выдвинуть их со всей силой, когда этого потребуют обстоятельства, хотя бы и ценою разрыва блока с центристами. В таком поведении оппортунизма нет, оно вполне законно. Но именно поэтому центристы не приняли заявления. Они потребовали отречения от теоретических основ оппозиции.
Центристам нужна не столько тактическая помощь оппозиции, сколько ее стратегическое разоружение. В этом они остаются полностью верны своей собственной стратегической линии. Покупать блок с ними ценою отречения от платформы и осуждения платформы могут только изменники. Хотя такая измена и совершается под лозунгом «помощи центризму» вообще, на деле это есть помощь ему не против правых, а против левых — только. Какая польза сталинцам от Пятакова, Радека и проч. в борьбе с Бухариным? Никакой. Зато серьезная польза в борьбе с левой оппозицией. И наоборот, лучшей помощью центристам в борьбе с правыми остается идейно непримиримая позиция. Принципиально мы это выясняли уже не раз. Можно не сомневаться, что «мастер»[317] каждую неделю пугает своих Климов[318] словами: «Нельзя нам загибать сразу вправо, троцкисты только этого и ждут». Если бы оппозиция исчезла, Ворошиловы с братией завтра же сели бы верхом на левых центристов. Не это, конечно, есть главный для нас критерий: есть и поважнее. Но этот довод является решающим против тех перебежчиков, которые изменяют марксизму, отрекаются от него, оплевывают его, чтобы помочь мастеру против Балаболки[319] или Клима. С такими сумами переметными нам разговаривать не о чем. Пусть остается в ссылке не 350 верных своему знамени, а 35 человек, даже три человека — останется знамя, останется стратегическая линия, останется будущее.
315
Хрусталев-Носарь Георгий Степанович (1877–1918) — председатель Петербургского Совета рабочих депутатов в 1905 г. После Октябрьского переворота 1917 г. расстрелян ВЧК.
316
Под заголовком «Как помочь центристам» опубл. в кн. Writinds of Leon Trorsky (1929). Р. 397–398.
319
Имеется в виду Бухарин, которого Троцкий многократно именовал «Колечкой Балаболкиным».