Троцкій нравственно слѣиь. ’)го у н< го ирнродный, та кт. скааать, фпаіолоі нческій т< І'ектъ; т<>. что іцмііігліП-ски на.’.ываеті я шоглі іоиаиііу прааствеііпое помѣшательство. Психическій органъ симпатіи атрофировался т пего ві. утробѣ матери, КіКІ. атрофируются тамт. фПЗЛЧе-( КВ* органы, Ві.ІІ. ЦТВІе оіобыхі. иевормалі.выхт. условій внутри' гробиаго положенія. До Того, какъ Троцкій завялъ сио< теперешнее ііо.юж'спіе, ато уродство не замѣчалось, какъ мы долго ие шмѣчаеыь природной слѣпоты у младенца или паралича у ребенка, которому, но возрасту, (чце не полагается ходить.
Канопы же ГІі условія, которыя способствовали проявленію и вызвали широкій (вросъ па психическія качества, госта ил л нація основную сущность иіниніпѵалыпх ти Троцкаго? Едва успі'.піпаи выйти изъ крѣпостного состоянія, Россія, съ (‘Я невѣжественными п непривыкшимъ кь само Дѣятельпости населеніемъ, ислѣтствіе безумной политики Романовыхъ, то войны была уже на краю соиіалыіо-зкопомв'нч каго н политическаго краха. Война явилась лишь послѣднимъ толчкомъ. Вся предыдущая исторія Россіи привела кт. тому, что опа оказалась совершенно це-ноід<топленной кт. тому, чгобы выдержать выаваииую войною гпг:іпт< кую встряску всѣхъ основъ. II она, естественно. первая поддалась п быстро стала распадаться. Давно прошившія соціальныя скрѣпы отвалились Революція была поставлена исторіей па очереть дня. Паденіе дисциплины и повиновеніи старымъ, сдерживающимъ политическимъ, соціальнымъ и моральнымъ нормамъ сдѣлали
ее неизбѣжной. Но начатое войною разрушеніе старыхъ основъ матеріальнаго существованія не могло быть остановлено революціей. Война, давшая импульсъ революціи, менѣе всего могла способствовать накопленію необходимыхъ для новаго строптельства и безъ того скудныхъ творческихъ силъ, какъ матеріальныхъ, такъ и духовныхъ. Такимъ образомъ открылась эпоха затяжного разрушенія безъ соотвѣтствующаго положительнаго строительства.
II, какъ въ эпоху общественнаго подъема выступаютъ наружу, кто ихъ знаетъ откуда берущіеся симпатическіе общественные пнстинкты, такъ въ періодъ упадка, разложенія выступаютъ наружу, какъ грибы послѣ дождя, низменные общественные (иля лучше, антиобщественные) пнстпнкты.
II тѣ и другіе пнстпнкты заложены во всѣхъ людяхъ, въ однпхъ въ одной пропорціи, въ другпхъ въ другой. Беззавѣтная, забывающая себя любовь къ ближнпмъ и животный эгоизмъ, попирающій все и всѣхъ ради узкихъ интересовъ своего собственнаго тѣла; героическая преданность далекому общему дѣлу и безшабашная эксплуатація общества въ исключительныхъ интесресахъ своей собственной личности; революціонный энтузіазмъ и контръ-рево-люціонное изувѣрство, словомъ, докторъ Джекилъ и мистеръ Хайдъ живутъ рядомъ въ одной и той же душѣ. Въ самоотверженныхъ революціонныхъ дѣйствіяхъ принимаютъ участіе тѣ же массы, которыя раньше активно выступали въ еврейскихъ и другпхъ погромахъ. Этп же самыя массы принимаютъ потомъ участіе въ контръ-революціон-ныхъ (большевистскихъ п не-болыпевпстскихъ) эксцессахъ и звѣрствахъ. Вчерашніе безкорыстнѣйшіе общественные дѣятели сегодня выступаютъ, какъ беззастѣнчивые цпнпчные спекулянты и т. д. и т. д.
Революція вспыхнула въ Россіи послѣ того, какъ подорванные матеріальные рессурсы были окончательно разрушены трехлѣтней войной; послѣ того, какъ длительная антн-общественная практика, неизбѣжно связанная съ войною, успѣла уже вызвать атрофію особенно нужныхъ теперь симпатическихъ общественныхъ инстинктовъ п расчистила почву для развитія заложенныхъ во всѣхъ, п до времени находившихся подъ спудомъ, инстинктовъ ан-тпобщественныхъ, эгопстпческпхъ.
Естественно, что во главѣ возникшаго при такихъ условіяхъ общественнаго двпжепія скоро сталп людп. быстрѣе я основательнѣе другпхъ освободившіеся отъ сдер-жинаюіцаго вліянія разрушенныхъ политическихъ, соціпль-ііыхъ н .моральныхъ нормі». Но, чі.мъ болѣе человѣкъ былъ свободенъ отъ зти.хъ нормъ раньше, ті.мь ед, оо.іыией бы-еіротой и осіюинтелыюетью онъ освобождается отъ атихь ІІреИЯТСТИу ЮШН.ХЪ "свободному'' НрШНЛеПІЮ лично тн “уюіарі.лыхі.” 11\ть теперь. ІІ потому іюнипю, что ні анансцспу общее тненндпо ъі.іі* гнія выступаютъ ті». у которыхъ :>тп нормативные “про ірнлеѵдкп", "ме.іко-буржу-авние”, или какъ они тамъ еще иначе илаывіюТіЯ. — пн хранились кь минимальныхъ размѣрахъ, или, еще болѣе. 11., которые и раньше были гпободпы отъ іінль. Убіииы. грабнте.іп. Піекулянш, ІІреТаТе.ІИ, ШПІОНЫ. ІІІѴЛер і, Т« ]і-ІОНЦЫ ЖИВЫМЪ топаромі., еутеііеры, саДИіТЫ. •пилептики И I. и И I. 1., нН; ЗТИ ІІІІЛЫ. лишенные издерживающихъ Центромъ, иеп.ібг.ашо етаіЮННТГИ Но Г.ііінѢ общества И р* И-1111110 ІОІІІІГЬ. ПОДЪ ШЦОМІ. ‘‘ППТГА.ІШеіІТОНЬ”, НгѢхЪ. КТ I Хоть гколько-нибуДЬ сохранилъ т» себѣ обще» тнеіиіую м»-НѢс'ГІ. И ИТ. Ком ъ не сонеѣм ь искоренена СКЛОННО» ТЬ Ко Ш 51-йміо рода ікчіанистпымь “претрллс уткамъ”.
Ныанашіое ршр\ІІіеНІемъ ІфоібІИоднТелЫІЫХЪ ОПЮНЪ страны гоеіюдетно итпхъ паралитическихъ ііспронзичи-Ге.ІЫІЫХ I. ШІЛнігь, ОКраіІіепіНІѴ нъ ннѣп. чаяній ТрѴДЯЩИХс я КЛИССОНЪ II е( гь болыпенилмь.
Пока “интеллигенты”, т. е. люди. нт. кот рыхд. еще не прекратили ( ноего дѣйствія иорматинпые затержинаюшіе аппараты: чувство отнѣтстнеииости передъ аакоік мъ (все ранію, старымъ или понылъ), передъ нравственными нред-писаніями, и пр., пока ;>тп “интеллигенты”, подъ вліяні-е.мъ ііеііекореііпмаго уваженія къ чужой личноетн И ея благополучію, колеблются, нанѣшинаютт. и не дерзаютт. па рі.-шите.іыіын дІ'.йетнія. люди, отъ природы і іюбодпые отъ всѣхъ атихт. нормативныхъ задержекъ, сотое тнеино стаи >-ПИТС4І но глинѣ общественнаго дѣйствія. А т.ілантлинѣй-ІІІІЙ И чеі то.іюбинѣйшій изъ ИНХТ. Троцкій. ІЮ необходимости. дѣлается общеегнеипычъ кѵмиромь п імрідиымд. ге-роом Ь.
Плагому ІЮНЯ ГІЮ. ЧЮ, Хотя ВЪ Ш Торію б.»ДЬІИеИН.МІЬ. ію еправе щиноетн. иойдетт. п. именемъ Ленина, кікд. отіи И Ііро])оКН ОТО. ДЛЯ широкой Мамы современниковъ Т о р -я; ее г в у ю щ I й бо.іьинчш імъ (и попу д і оид. торже. твѵ-етъ) естественно сняаывается п. именемъ Тр нкаго. Те-пшп. олицетворяетъ собою теорію, идею большевизма (даже большевизмъ имѣетъ свою идею'), Троцкій его практику.
Для исторіи, интересующейся сущностью историческихъ явленій, сокровенными пружинами общественныхъ движеній, выступитъ на первый планъ Ленинъ. Эта исторія пройдетъ мимо Троцкаго, какъ несущественнаго, хотя эффектнаго эпизода.
Съ другой отороны, историкъ-бытописатель, который когда-либо пожелаетъ воспроизвести переживаемую теперь въ Россіи эпоху, въ драматическомъ дѣйствіи дать цѣльную, живую, дѣйственную картину ея, — такой историкъ пройдетъ мимо Ленина, тогда какъ Троцкій для него явится незамѣнимой моделью, какъ яркій выразитель эпохи большевистскаго разложенія страны.
Современники, поскольку они являются участниками и объектами большевистскихъ экспериментовъ, относятся къ Ленину и Троцкому такъ же, какъ указанный псторикъ-бытоппсатель: Ленина абстрактно уважаютъ и почитаютъ одни, передъ нимъ питаютъ благоговѣйный ужасъ другіе Троцкаго одни любятъ до самозабвенія, какъ вождя и бойца, другіе ненавидятъ, какъ кровожаднаго изверга. Для тѣхъ и другихъ онъ — герой нашего времени.
ТГ'О 'П
т 2іѵ, с: а. 25 А Тго+ЛкіІ.
Т625
РІ.ЕА5Е ОО ЫОТ РЕМОѴЕ САР05 ОК 5ИР5 РРОМ ТНІ$ РОСКЕТ 11МІѴЕК5ІТѴ ОР ТОРОЫТО ИВРАРУ
