машине. Удивительно, но его никто не преследовал, точно так и надо – ни подчинённые Кристин, ни полиция, ни Уилки. Лишь однажды, в баре под Честером, во время паузы между выступлениями, почудился в дальнем углу чудовищный персонаж – длинные руки, деловой костюм, аккуратная стрижка-каре и пустота вместо лица под приплюснутым цилиндром. Но в тот же момент перерыв на сцене закончился, и на помост поднялся парень с флейтой. От него исходило слабое сияние. Когда полились первые звуки музыки, то в груди у Моргана защемило. Он обернулся, но безликий уже исчез. Парень продолжал играть на флейте, а девчонка в первом ряду, пылающая, как бенгальская свеча, пела тонкой высоко – о поезде, который мчит сквозь небеса, о серпе луны и рельсах, скрытых подо мхом.
Их было много, таких светящихся и чистых; куда больше, чем пустых и чёрных изнутри. Некоторые выглядели особенными, как тот музыкант из клуба. Другие казались совершенно обычными – клерки, школьники, угрюмые старики, располневшие, скверно накрашенные продавщицы в ночных магазинах. Но внутри у каждого горело что-то… что-то…
Морган пытался подобрать слово – и не мог, а потому просто наблюдал, зачарованный.
Со Стивом Барроумэном он всё-таки встретился, почти две недели назад. Это оказался высокий, атлетически сложенный парень,
темноволосый, улыбчивый, с ясным взором, похожий на какого-нибудь пилота межвёздного корабля. Тень у него была лисья, хотя в глаза несоответствие сразу не бросалось. Морган приспособился смотреть искоса, и тогда заметил, как двигается пушистый хвост в такт словам и как замирает насторожённо в напряжённые моменты.
– Вот так подарочек подкинула Гвен, да уж, – пробормотал Стив, отстукивая пальцем отрывистый ритм. Папка с компроматом успела перекочевать из потайного отделения под сиденьем в аккуратный дипломат. -Я какчуял,что там не так что-то. Надо сказать Джилл, чтоб забрала девочек и съездила погостить к маме. . то есть к моей маме.
–Джилл?
– Жена, – откликнулся Стив и нахмурился. – Но что же делать… У меня есть одна идея, но попробую сначала поговорить с мистером Диксоном. Он всегда был здравомыслящим человеком.
–Попробуйте, – со вздохом согласился Морган, особенно не рассчитывая на положительный исход.Он чувствовал одновременно облегчение, лишившись опасной ноши, и вину. – У меня с отцом не получилось.
– Иногда политики бывают на удивление недальновидны, – нервно стукнул хвостом Стив и совершенно по-лисьи фыркнул. – А у меня такое чувство, что рано или поздно по следам этой папки явится какой-нибудь монстр, – ткнул он пальцем в дипломат.
Дыхание перехватило; воспоминания резко нахлынули, но в них была не Кристин и не чудовищная воронка, а Уилки, склонивший голову перед танцем.
– Вы не представляете, что такое настоящий монстр, мистер Барроумэн.
– Надеюсь, и не узнаю, – кисло ответил Стив. – Ладно, спасибо тебе. Передавай привет Гвен.
– Обязательно, – легко солгал Морган.
Не мог же он признаться, что контакта с семьёй он не поддерживал?
Кэндл, однако, не сдавалась и продолжала стучаться на электронную почту – через день, максимум через два, обстоятельно описывая, как идёт процесс. Именно от неё он узнал, что Годфри Майер уже через неделю вернулся к своим обязанностям. Суд
состоялся, и башню всё же постановили снести; Кэндл подала апелляцию, и процесс снова заморозили. В последнем письме, от четвёртого февраля, она хвасталась, что накопала кое-что любопытное, и это наверняка переломит ход дела. Подробностей не
сообщила, что и понятно – наверняка почту мониторили…
Запищала микроволновка; Морган очнулся – за окном совершенно стемнело, только плавали в густых чернилах февральского вечера тусклые фонари вокруг заправки. Он отлучился забрать лазанью и взять пластиковую вилку из судка, а когда вернулся за столик, то дверь кафе беззвучно отворилась. Вошла молодая женщина небольшого роста, одетая в молочно-белое пальто до колен, расходящееся от пояса пышными складками. Талия из-за широкого тёмно-коричневого ремня казалась неправдоподобно тонкой.
Незнакомка была подстрижена под мальчика, а улыбалась загадочно и устало, как сфинкс в пустыне.
– Чёрный кофе, две порции. Хороший только. Сдачи не нужно, – попросила она. Морган успел заметить, как парень-продавец сгрёб со стойки и сунул в задний карман новенькую купюру, на которую можно было поужинать в хорошем ресторане. А потом незнакомка вдруг оказалась у столика рядом с окном. – Прости, я тебе не помешаю?
Бородач обгладывал женщину взглядом; соседняя же столешница всё так же блестела и попахивала кислятиной.